Может быть, мир когда-нибудь опомнится,
если держать перед его личиной зеркало.

Карл Амадеус Хартманн, композитор,
автор оперы «Юный Симплициссимус»

Всякий художник находится «в сети» своего времени и исторических реалий; часто мелкие детали, будучи обыденными для творца, спустя столетия помогают зрителю воссоздать образ ушедшей эпохи. Однако если автор ставит перед собой задачу показать окружающее его, он самим этим решением отстраняется и старается взглянуть на все как бы с высоты.  У разных художников это получается с большей или меньшей степенью мастерства.
Ганс Якоб Кристоффель Гриммельсгаузен старался вывести в своем главном романе портрет эпохи-ровесницы и наиболее полно показать Германию и всю Европу в период тридцатилетней войны (1618-1648), а также отразить ее последствия. Однако он не пытается вырваться из контекста времени: он осознает свою причастность к событиям и рассказывает историю с максимальной пристрастностью и оценочностью суждений.

«Симплициссимус» был издан у себя на родине в 1668 году, но первый перевод на русский язык вышел в свет лишь в 1963. Александр Антонович Морозов, переводчик, готовил его тридцать два года и написал несколько прекрасных статей об этой вновь открытой после долгого забвения книге. Однако на данный момент существует все еще мало работ, анализирующих «Симплициссимуса»  – особенно в русскоязычном научном сообществе. Обычно исследователи упоминают роман Гриммельсгаузена в связи с большими обобщающими трудами, но не конкретными и узконаправленными.

Тридцатилетнюю войну некоторые историки называют первой мировой, потому что она всколыхнула всю Европу, а в особенности Германию (2, с.29). Беззаконие и мрак на долгое время сковали разоренное сельское хозяйство, деревни исчезали, появилось множество бродяг и мародеров. Наемники переходили с одной стороны на другую за большее количество заплаченных денег; пока крестьянство нищало и голодало, дворяне и люди, разбогатевшие в войне, закатывали пиры и не знали горя. Низшим слоям приходилось отказываться от морали, чтобы выжить – многие грабили и убивали, а высшие по собственной прихоти вели порочную жизнь.

Такое положение дел и вынудило Гриммельсгаузена написать свой роман (4, с. 38). Поскольку он собирался передать дух времени, в произведении очень немного чисто реалистических сцен. Это сборник историй о приключениях простака в мире, наполненном неизвестными ему  вещами. Автор использует продуманные литературные и повествовательные ходы, чтобы погрузить читателя в эпоху барокко на уровне ощущений.

Основным оружием в руках Гриммельсгаузена оказывается насмешка над эпохой и людьми, ее создающими. Она как нельзя лучше дает понять мнение автора о своих современниках и некоторых популярных идеях. Ирония и сарказм артериальной и венозной кровью струятся по кровеносной системе романа, достающей почти до всех его закоулков. Гриммельсгаузен умело применяет цитирование пасторальных модных романов о налаченных и отмытых пастушках и пастушках так, что сказка оборачивается нелицеприятной явью, где романтическая крестьянка став женой Симплиция оказывается порочной пьяницей. Барочные выдумки тоже построены все на высмеивании человеческих пороков, и встреченный нашим героем Юпитер оказывается завшивленным бродягой, и так и непонятно до конца, правда ли то бог или деревенский сумасшедший.  Барочные штрихи мистического и непонятного добавляют правдивости творящемуся вокруг. С одной стороны, они делают возможным одновременно подробную детализацию и схематичность повествования. С другой стороны, эти штрихи помогают лучше понять людей той эпохи, выращенных на подобных историях.
Гриммельсгаузен использует много цитат как из литературы Древнего Рима, так и из современной автору Франции и  собирает лоскутное одеяло из разрозненных свидетельств времени (7, с. 208). Например, описание битвы, принимаемое многими за реалистические свидетельства очевидца, не что иное, как отрывок из английского романа Филиппа Сиднея. Таким способом Гриммельсгаузен добивается максимального размытия литературного текста и уводит нас от конкретики: она не важна, потому что война всегда одинакова. Более того – за этой сценой в романе следует героическое описание битвы Симплиция с полчищами вшей, донимавших его не первый день.

Умело сбрасывая пафос повествования, автор тем самым делает наглядными глупость, жестокость и дикие парадоксы, которые приходится принимать живущему в обществе. На эту задумку работает и детский взгляд простачка, от чьего лица ведется повествование. Видя чудовищные несоответствия между провозглашаемыми идеалами людей и их поведением, юный Симплициссимус обращается с этим вопросом к священнику, который не может дать вразумительного ответа.

Война в «Симплициссимусе» предстает тем ужаснее, чем спокойнее и отрешённее ее воспринимает главный герой. В первой книге он предстает совершенно незнающим ни о чем, и возможно поэтому он описывает сцены жестокостей и крови с точностью и почти полной эмоциональной беспристрастностью врача. Иногда он неверно трактует происходящее, и поэтому неадекватно на него реагирует: его отца пытают щекоткой, и Симплиций радуется веселому расположению духа батьки. Но в этом нужно винить не отсутствие сострадания у героя, а только его неосведомленность.

Чтобы показать историческую действительность, Гриммельсгаузен воспитывает своего героя в неведении: молодого простачка, убежавшего из сожженной солдатами деревни, встреченный им отшельник так и называет – Симплициссимусом, потому как тот не знает даже своего имени. Так начинается путешествие в мир XVII века человека, которого Морозов в своей статье называет «персонифицированной tabula rasa древних – чистой восковой доской, на которой жизнь чертит свои письмена» (6, с. 5). Таким образом, по изменениям персонажа и его поступкам мы можем узнавать, как влияет на него окружающий мир; как история отразится в зеркале человека эпохи.

Будучи шутом при дворе, Симплиций может говорить правду в глаза вышестоящим, списывая то на дурость. Тогда рассуждает он на многие темы: в частности, он осуждает сословный строй, не видя в нем идеала. Он говорит: «Добродетели родителей не всегда на детей переходят, а посему и дети почетных титулов родителей своих не всегда достойны» (1, с. 161).

В общей массе персонажей выделяются фигуры религиозных людей: Гриммельсгаузен, по видимому, считает веру единственным возможным противником человеческого порока и звериного начала. Однако конкретную ветвь религии Симплициус выбирает лишь из страха перед бесом, до того отказываясь примкнуть «к Петру либо к Павлу». Это вновь напоминает нам об исторической канве повествования, ведь речь идет о свежих еще церковных разногласиях и выделении из католичества других течений.

Устав быть шутом, Симплициус сбегает и идет в солдаты. Постепенно зарабатывая деньги и влияние, он меняется: он начинает играть по правилам большого мира, скатываясь все ниже в моральном аспекте. Он предается всем тем занятиям, которые не понимал и осуждал раньше – грабит крестьян, хоть и с большей человечностью и не забывая о чести, выпивает, гуляет с девушками. Разные случаи помогают ему опомниться на определенное время, но он вновь возвращается к праздному образу жизни, каждый раз падая всё ниже. 

Подобная изменчивость помогает Гриммельсгаузену сделать простую гравюру панорамой: Симплиций побывает и в бедноте, и среди солдат, в результате нелепого недельного случая прочувствует на себе часть участи девушки, станет богатым, вновь разорится, откроет свое дворянское происхождение… Он посмотрит на все с разных сторон – будет воевать на стороне имперцев, шведов, австрийцев, позже попадет в Париж, затем в Московию, оттуда в Корею, пройдет весь мир наёмником, рабом и освобожденным пленником и вернется домой.

Наблюдая за скитаниями Симплициссимуса, интересно анализировать географию мира этого произведения. Европейский характер выведен в книге один, пусть и разделяются европейцы, и воюют между собой под разными флагами и с разными крестами – характер этот как бы описывает общечеловеческие пороки и добродетели. Европейцы ходят в храм, любят поиграть в кости и выпить, имеют представление о чести и достоинстве, однако ж не все им следуют, они проталкивают своих сватов на места получше, а за золотой готовы замолвить за тебя слово перед начальником, некоторые из них честны и благородны, и этих меньшее количество. В Венгрии герой видит христианскую упорядоченность и  налаженность, но не решается остаться там: хотя и вдохновляет его такая размеренная жизнь, но он не уверен, что не переменится. Поработав наемником в России, Симплициус делает вывод, что «все вещи в русском государстве принадлежат одному только царю» (1, с. 510), даже амуниция, которую ему выдали на сражение, а потом, забрызганную кровью, забрали. О востоке упоминается лишь вскользь, потому что через те страны Симплиций проезжает будучи рабом.

Чем дольше тянется рассказ, тем пессимистичнее становится рассказчик. Пятая книга так и заканчивается – многократно повторяющимися возгласами «Прощай, мир! Спаси тебя Бог!» и жалобами на несправедливость и постоянство людских пороков. Симплиций сдается и уходит в отшельники, потому что не может существовать в таком обществе, полном греха. Но подобные идеи и раньше посещали его голову, однако ж этот персонаж – олицетворение непостоянства, поэтому столь печальное завершение можно считать просто маятником, снова качнувшимся вправо.

Гениальность Ганса Гриммельсгаузена проявляется в осмыслении исторической реальности на уровне вечных вопросов: он рассказывает не о конкретных событиях и личностях, но дает портрет человечества сквозь призму эпохи. Именно благодаря тому, что он находится внутри века событий, история приобретает черты осмысленного документального повествования.

К сожалению, «Симплициссимус» все еще злободневен. Четыре века – слишком мало, чтобы люди в корне изменились. Поэтому книга захватывает и современного читателя и отражает и его пороки и добродетели. Очень понятны и близки нам приемы, используемые автором: цитаты, иногда в кавычках, а иногда больше похожие на плагиат, приближают его к литературе более поздних столетий. Литература поздних столетий сама обращается за вдохновением и советом к Гриммельсгаузену: Бертольт Брехт создал пьесу «Мамаша Кураж и её дети» по мотивам книги-продолжения приключений Симплициссимуса.

 Список источников

1. 1. Гриммельсгаузен, Г. Я. К. Симплициссимус / Гриммельсгаузен, Г. Я. К. – М.: Художественная литература, 1976. — 736 c.
2. 2. Зверев, С. Э. Этические аспекты воинского дискурса / С.Э. Зверев // Вестник Санкт-Петербургского государственного института культуры. – 2018. – N 2 (35). – С. 29 – 34.
3. 3. Кузнецов, А.С. Симплициссимус Г. Гриммельсгаузена как персонификация трикстера / А.С. Кузнецов // Новый филологический вестник. – 2015. – N 3 (34). – С. 90 – 106.
4. 4. Лазарева, А.В. «Дочь Греха»: образ тридцатилетней войны (1618-1648 гг) в немецкой публицистике XVII века / А. В. Лазарева // Исторические исследования. Журнал исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. – 2014. – N 1. – С. 38 – 60.
5. 5. Лазарева, А.В. Символ безопасности: образ власти в немецких иллюстрированных листовках эпохи тридцатилетней войны (1618-1648) / А. В. Лазарева // Исторические исследования. Журнал исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. – 2017. – N 7. – С. 47 – 68.
6. 6. Морозов, А.А. «Затейливый Симплициссимус» и его литературная судьба / А.А, Морозов — М.: Художественная литература, 1976. — С.5 – 28.
7. 7. Морозов, А.А. «Симплициссимус» и его автор / А.А. Морозов. — Л.: «Наука», 1984. — 206 с.
8. 8. Пуришев, Б.И. Очерки немецкой литературы XV-XVII вв / Б.И. Пуришев. – М.: Гослитиздат, 1955. – С. 341 – 346.

Сведения об авторе

Кузнецова Александра Максимовна - студент 3-го курса факультета государственной культурной политики, Московский Государственный Институт Культуры

 Рецензия