САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ РОССИЯН В УСЛОВИЯХ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА Сладкова О.Б.

Любого человека утешает и радует мысль о том, что он не один такой на свете. В этом стремлении человека к социализации, приобщению к группе себе подобных, к коллективным формам существования кроется причина постоянного интереса к проблемам самоидентификации. Как отмечает А.Я. Флиер, «человек нуждается, во-первых, в групповой форме жизнедеятельности как более надежной и, во-вторых,  в самоидентификации с данной группой – ощущении себя неотъемлемой частью коллектива, номинальным совладельцем коллективной собственности, а главное – существом, социально востребованным и одобряемым этим коллективом». На разных этапах развития человеческое сообщество по-разному решало проблему идентификации. Современный этап развития человечества испытывает влияние глобальной информатизации, следствием которой является формирование своеобразной коммуникационной ситуации, что проявляется:

во-первых, в том, что современный социум становится информационно насыщенным и информационно проницаемым, но, вместе с тем, и информационно зависимым; следовательно, каждая страна мирового сообщества все теснее связывается жизненно важными связями с другими странами;

во-вторых, информационное пространство каждого члена общества расширилось по сравнению с совсем недавним временем (черта, имеющая тенденцию углубляться), а это влечет изменения в восприятии гражданами социальной действительности и их социальной активности на уровне изменения ментальных характеристик;

в-третьих, создаются условия для более быстрого усвоения человеком новых стандартов поведения, норм жизни и других индентификационных атрибутов.

Отсюда напрашивается вывод о том, что информатизация становится катализатором идентификационных процессов, происходящих в обществе, способствуя, с одной стороны, развитию культурного многообразия и предоставляя тем самым человеку образцы для самоотождествления, а, с другой стороны, ускоряя темп смены парадигм социокультурного пространства. То и другое обстоятельство умножают индентификационные основания самоопределения современного человека. Но, несмотря на изменчивость современного мира, в нем сохраняются более или менее постоянные основания для самоидентификации, которые проявляются в специфических условиях.

Центральным моментом идентификации любого человека, а россиянина тем более, всегда были представления о власти и властных отношениях. Этот вопрос остается краеугольным и в настоящее время. В 90-ые годы россияне испытали кризис самоидетификации. Ведь всего за несколько лет в стране изменилось очень многое: название, границы, символика, деньги, отношение к собственности и т. д. Соответственно произошло разрушение существовавшей в СССР иерархической системы идентификации. Если раньше все общество идентифицировало себя как советский народ, то теперь этот высший идентификационный уровень оказался вакантным. Русско-православный идентификационный признак (как и любой другой этноконфессиональный), который всячески в настоящее время поддерживается властью, не приемлем в империи (а Россия на протяжении многих веков была и остается именно империей) в качестве объединяющего все общество. Важным фактором, свидетельствующим о том, что Россия подвержена мировым тенденциям, является отмирание идеологии, а вместе с ней официально устанавливаемых государством ценностей и норм жизни. Приоритетом для людей становятся индивидуальные интересы, частная жизнь.

Вместе с тем, на своеобразие социокультурной индентификации россиян влияет системный кризис, который страна не преодолела до настоящего времени.

На поверхность социального пространства всплывают архаические, порою примитивные формы, которые заменяют собой вакуум, возникший от разрушения старых основ общественной жизни. О.М. Штомпель называет этот процесс «господством „варварского“ сознания и ситуативной этики». Смысл такого сознания в том, что индивид выбирает ценностную ориентацию в зависимости от сиюминутной выгоды. Ситуативный выбор культурных норм и правил поведения проявляется в подмене сословного мышления или мышления устойчивых социальных групп с определенными ценностными ориентирами примитивным сознанием толпы, поведение которой определяют, как правило, низшие люмпенизированные слои общества. Следствием ситуативного выбора культурных норм является возвращение в современность из исторического прошлого некоторых типов личности, типа «вояка», романтизация криминальных элементов и т. д.

Культурологи давно подметили, что в кризисном обществе всегда возрождается миф о насилии и войне как способе существования, где человек в экстремальных условиях может испытать свои качества. Внедрению этого образа в общественное сознание в большой степени способствует информатизация общества: средства массовой информации, телекоммуникационные каналы, фильмы, книги и. т. д.

Кризис идентичности находит выражение и в речевой практике. Это подтверждается мощным потоком различных переименований, размыванием нормативно-стилистического уклада языка, введением в речевой оборот различных социальных слоев жаргонной и полублатной лексики.

 В современных условиях (и это тоже свидетельство кризисности ситуации) возрождаются символы прошедших культур и возникают специфические групповые солидарности, которые напуганы существующим положением дел. На смену героям производства и политики приходят надвременные авторитеты не только религиозного плана, но и неоязыческие маги, целители и др. Для многих граждан оказывается психологически комфортным обращение к забытым магическим обрядам, ведуньям, колдунам.

Рассматривая другие архаические пласты культуры, характерные для кризисного общества, следует отметить возрастание роли ритуала в жизни социума. Реальная социальная практика показывает высокую ритуальную запрограммированность обыденной жизни человека. Кризисная ситуация обостряет стремления человека найти объединяющие шаблонные формы поведения в трудных обстоятельствах. Эту закономерность отмечают как ученые (политологи, культурологи, философы), так и писатели, выражая эту закономерность в художественных образах, например: в произведениях В. Пелевина.

Рассуждения о ритуализации социокультурного пространства, прежде всего касаются обращения к религиозным культам, хотя за этим процессом, даже по признаниям церковных иерархов, в большинстве случаев не стоит глубокое религиозное воспитание, а лишь различные суеверия. Не меньшее значение отводится секулярным ритуалам как объединяющему механизму: инаугурация Президента, парадные дефиле, ритуальная атрибутика в виде гимна, флага выполняют множество функций, связанных с воспитанием, контролем и осуществлением властных полномочий. Это находит отклик у определенной части населения, с энтузиазмом поддерживающей подобные начинания, и прохладное отношение у другой части.

Адаптироваться к новым условиям человеку в современном российском обществе очень трудно, так как меняются сами социальные институты, обеспечивающие процесс самоидентификации индивидов. Отсюда одной из важнейших проблем в период кризисного развития общества специалисты считают формирование в социуме макроидентичности, позволяющей существовать обществу как единому целому и обеспечивающей основу для локальных идентификаций. Общенациональная консолидация возможна только на основе высокого уровня макроидентификации, поскольку способствует устойчивому развитию социальных структур и институтов, а также направлена на отражение различного рода социальных угроз. Речь идет об отождествлении личности с данной социально-этнической целостностью, когда создается образ позитивной целостности — «Мы».

В странах, в которых возникновение и развитие рыночной экономики осуществлялось естественноисторическим путем на протяжении нескольких веков, государство активно не вмешивалось в процессы макроидентификации общества. Отсюда общенациональная идентичность постепенно уступала место индивидуально-утилитарной ориентированности личности, восприятию общего интереса через индивидуальный. В странах, где процессы модернизации осуществляются в исторически короткие сроки роль государства, власти в процессах макроидентификации приобретает доминирующее значение.

Макроидентификационные основания для объединения россиян воплощаются в таких позитивных характеристиках как национальная гордость, удовлетворение от чувства принадлежности именно к данному конкретному обществу. Результаты опросов показывают, что большинство россиян формально разделяют эту позицию — 80,5% и признают достойным уважения традиции и историю России. Около 91% считают измену Родине наказанием, заслуживающим смертной казни. В случае нападения врага лишь 13,8% отказываются рисковать своей жизнью ради защиты Родины. В Италии это число составляло более 70%, а в Бельгии — около 80%. Таким образом, принадлежность к российскому социуму остается для россиян одной из немногочисленных точек соприкосновения, объединяющих различные социокультурные слои общества.

Для россиян большое значение имеет такое символическое понятие как «Родина». Оказывается, что патриотизм россиян выходит за рамки внешнеатрибунивных проявлений, и в большей степени связывается с внутренними, содержательными моментами: образами русской природы, отечественной историей, национальным искусством, личностями выдающихся людей. Большинство россиян именно при помощи этих понятий и категорий описывают свою принадлежность к социокультурному пространству.

До сих пор в сознании определенной части россиян живет образ-символ — «советский народ». Можно сказать, что последние геополитические события, присоединение Крыма к России косвенно реанимировали этот символ, хотя он не озвучивается, но явно подразумевается в настроениях многих людей. Этот символ существует как коллективная солидарность с образом могучего народа. Данная тенденция названа Е. Н. Даниловой «фактором символических конструируемых идентификаций» (5) и связана с идентификацией себя с общностями-символами. В данном случае традиционное сознание россиян ориентируется на прошлое, но экстраполирует его символические ориентиры на настоящее.

Естественно, что консолидирующие позиции должны привлекать особое управленческое внимание со стороны власти. Но специалисты отмечают поверхностное отношение власти к этим и другим столь же важным для формирования общностей проблемам, отсутствие серьезного научного анализа внутренних причинно-следственных связей, приводящих к осложнению социального управления и, как следствие, к углублению социокультурного кризиса.

Наряду с пространственным отождествлением россиян с помощью макроидентификационных конструкций некоторые авторы, например, Е.М. Аврамова (1), справедливо отмечают важность временного фактора измерения. Введение временной шкалы макроидентификации, которая градуируется по позициям: «прошлое — настоящее — будущее», позволяет разделить население на три группы, условно называемые «традиционалистами», «современниками» и «футуристами». Первые прежде всего ориентируются на прошлое, в котором они находят основу своих чувств и воззрений. Это люди, самоидентификация которых происходит в пространстве Должного. Вторые не склонны тосковать по ушедшим временам, они живут, реализуя себя по принципу «здесь и сейчас», т.е. ориентируясь на Сущее. Третьи надеются только на будущее, не видя ценностных ориентиров ни в прошлом, ни в настоящем. Использование временной шкалы как универсального инструментария для индентификации может существенно помочь объяснить смысл самоопределения россиян и по другим признакам.

В целом можно сделать вывод, что макроидентичность в современном обществе лишь приобретает контуры идентификационного комплексов. Они не рационализированны в индивидуальном сознании, носят скорее эклектичный и мозаичный характер. Дж. Марсиа называл это диффузной идентичностью, то есть «лишенной прочных целей, ценностей». Эти факторы выполняют роль дополнительных причин возникновения психологической неустойчивости и тревожности индивидов.

Современная макроидентичность характеризуется разрывом между индивидуальным восприятием и содержательными символами, которые должны фиксировать определенные типы в социальной и гражданской макроидентичности. Возникает противоречие между имеющейся государственной символикой, ритуализацией и действительным (вербально выраженным и зафиксированным в результатах мониторинговых исследований) самоопределением россиян. Несмотря на то, что государство не мало усилий и средств предпринимает для формирования внешних атрибутов макроидентификационных признаков, ученые свидетельствуют, что отсутствует четкая целевая программа, в которой предусматривалось бы укрепление общегражданского имиджа, в том числе и такого объединяющего понятия как «россияне». В результате совокупного действия деструктивных факторов на российское социокультурное пространство происходит дезорганизация макроидентификационного поля: устойчивой макроидентификации не возникает.

Несмотря на важную роль макроидентификационных факторов, не они выполняют главную роль в самоопределении наших соотечественников в настоящее время. Главными факторами самоопределения выступают факторы семьи как защиты в кризисном обществе и корпоративной принадлежности.

Наблюдение за динамикой социокультурной адаптации отдельных людей и социальных групп убеждает, что в России все граждане, к какой бы группе, выделенной по признаку установок на способы жизнеобеспечения они не относились (подход и терминология, предложенные Е.М. Аврамовой пятнадцать лет назад не потеряли актуальности), зависят от власти, т. е. от системы норм и ценностей государства. Эту мысль можно пояснить на следующих примерах: люди, состоявшиеся в рыночной экономике, в значительной мере связывают с государством ожидания того, что власть должна обеспечить условия для цивилизованного бизнеса. Кластер людей, так и не вписавшихся в условия рынка, проявляют высокую степень социально-экономической зависимости, в том числе от государства, ожидая (часто мотивированно, так как основная часть их активной трудовой деятельности прошла при социализме) различные льготы, послабления, и т.д.. Для них характерно бездеятельно ожидать улучшения жизни и воспринимать государство в роли кормильца. Кластер «трудяги» — от государства они ожидают создания условий для труда как возможности занять в обществе достойное место. Кластер «паразитирующих» — фактором успеха этой группы является «криминальная адаптация» (к этой группе относится и коррумпированное чиновничество), для них выгодны созданные государством условия развития нецивилизованного бизнеса.

Так, в общественном сознании россиян возникает феномен под названием «зависимая стратегия», выражающаяся как в сознании, так и в массовом поведении, и являющаяся мощным фактором дезадаптации трудоспособного населения. На преодоление этой зависимости, очевидно, должны быть потрачены годы, за которые общественное сознание переориентируется на собственные силы, а высшими ценностями станут свобода личности и трудовая активность. Но патерналистская роль выгодна государству, так как зависимость от него всех слоев общества закладывает основание для манипуляции общественным сознанием и поведением людей в интересах власти.

В заключении наших рассуждений можно сделать вывод о том, что линейная модель самоидентификации, основанная на едином основании, характерна для тоталитарного общества, в современной России уступает место многофакторной идентификационной модели, отражающей плюрализм ценностей и напрямую связанный с развитием личности. Глобальные проблемы, которые встают перед человечеством в рамках его цивилизационного развития, и национальные особенности, связанные и историческим развитием, географическим положением, политической системой, культурными традициями, являются двумя векторами, в которых происходит идентификация каждого человека, социальной группы, народа. Именно в этой системе координат происходит самоопределение россиян.

 

Список литературы

1. Авраамова Е. М. Формирование новой российской макроидентичности // ОНС. — 1998. — N 4. — С. 26-27
2. Агеев В. Межгрупповые взаимодействия: социально-психологические проблемы.- М.: Изд. МГУ, 1990. — 239 с.
3. Бердяев Н. А. Личность и общинность (коммюнотарность) в русском сознании //Истоки и откровения. Пролегомены к критике Откровения. — СПб., 1996. — 497 с.
4. Гордон Л. А., Клонов Э. В.Потери и обретения в России девяностых: Ист.-социол. очерки экон. положения народн. большинства / РАН. Ин-т мировой экономики и междунар. отнош. Т. 2. — М.: Эдиториал УРСС, 2001.- 511 с.
   1. Данилова Е. Н. Идентификационные стратегии: российский выбор // Социс. -1995.- N 6. — С.129.
   2. Россияне о судьбах России в ХХ веке и своих надеждах на новое столетие: Аналит. докл. по заказу московского представительства Фонда им. Эберта. — М., 2000. — С. 43.
      1. Штомпель О. М. Социокультурный кризис: (Теория и методол. исслед. пробл.): Автореф. дис. д-ра филос. наук. / Рост. гос. ун-т. — Ростов и/Д, 1999. — 52 с.
      2. Сладкова О. Б. Кризис идентичности в современном российском обществе // Обсерватория культуры. -2008. -№ 3. –С.9 -15.

 

Сведения об авторе:

Сладкова Ольга Борисовна – доктор педагогических наук, профессор

К оглавлению выпуска