Современный социум можно представить в виде общества, которое существует между непрерывными процессами глобализации, расширенным информационным пространством и процессом медиатизации политики.

В настоящее время мы наблюдаем тенденцию, когда СМИ повсеместно вмешиваются в политику, вследствие чего снижается количество закрытой информации о принятии тех или иных политических решений. Аудитория систематически получает сведения, обсуждаемые на межгосударственных встречах, что, в свою очередь, приводит к формированию определенной картины мира, определяющей отношение к ряду государств, а, значит, и их аргументам, которые были сообщены в ходе переговоров. 

Исследования определяют, что реакция медиасреды может спровоцировать агрессивное поведение участников современных конфликтов, поскольку медиасреда выступает в качестве рамочного фактора конфликтного противостояния в условиях медиакратии (4; 7). 

В итоге такая реакция медиапространства принимает форму агрессии, поэтому блокирует прямой канал коммуникации между участниками конфликта. В таком случае разрешить конфликт возможно лишь при участии медиатора, главной задачей которого в процессе урегулирования конфликта становится донесение аргументов до мировой общественности и изменение общественного мнения в ту или иную сторону.

Контент массмедиа в процессе медиатизации обуславливается политической логикой и логикой медиа. Если доминирует политическая логика, то СМИ исполняют функцию пропагандистов, благодаря которым правительство стремится удержать власть и контролировать общественное мнение. В случае доминирования логики медиа от СМИ в большей степени зависит интенсивность циркуляции социально-политических фактов в публичной сфере обсуждения (3; 4). 

Результатом медиатизации становится конкретный образ, который демонстрируется в форме истолкования и представления события в процессе осознания аудиторией массмедийного контента. Раскрыть этот образ помогает определенная историческая, социально-политическая и культурная ситуация. При исследовании военных конфликтов итоговый медиатизированный образ основывается на прогностическом образе, складывающемся до начала военных действий; на синхронном образе, формирующемся непосредственно в ходе войны; и ретроспективном образе, оформляющемся в заключительный период войны, а также после ее завершения.

Освещение явлений, связанных с войной и, как следствие, – со смертью, стало приоритетным для средств массовой информации из-за их актуальности и исключительности, но СМИ также следует учитывать то влияние, которое они оказывают на читателей/зрителей/слушателей. Технологии медиа и инструментарий использования социальных страхов и тревог населения неустанно развиваются, прежде всего, эксплуатируя наиболее ощутимые в обществе страхи (3; 8).

На современном этапе наше общество все больше страдает от специфических актов психологического насилия в результате целенаправленной, нередко ложной информации, которую навязывают читателям, слушателям и зрителям самыми разными методами. Бесспорно, первенство в этом принадлежит сети Интернет. Сейчас, когда Интернет становится одним из наиболее массовых, а значит и наиболее влиятельных своеобразных средств информации, которое требует соответствующих подходов к анализу, поскольку коммуникация в его пределах становится проблемой скорее будущего, нежели настоящего времени. Впрочем, уже на сегодняшний день наблюдаем конкретные психологические, социальные, этические и культурные проблемы, которые возникают именно в связи с коммуникацией в сфере Интернета (1; 3). 

Почему так произошло? Возможно, потому что в Интернете, как и на телевидении, насильственные сюжеты оказались наиболее эффективными в привлечении внимания их аудитории. Но существенным отличием от телевизионного пространства является то, что продукция всемирной сети почти не ограничивается никакими запретами соответствующих контролирующих органов.

Всемирная паутина каждый день дает широкие возможности обойти любые социальные и этические табу, а также заглянуть в самые потайные и страшные уголки человеческого сознания.

Сейчас любой пользователь может найти в Интернете описания реальных жестоких преступлений, документальные фото и видео убийств, кровопролития, избиения, пыток, казней и других форм насилия, которые порождают страх (2; 5).

Понятно, что запрет на размещение подобных материалов в сети Интернет не будет иметь никакого рычага влияния. Новости тревожного характера всегда были приоритетными для журналистов. Но поскольку материалы журналистов, освещающих военные конфликты, могут производить непредсказуемый психологический эффект, так как нередко демонстрируют особо ужасные кадры, то становится очевидной необходимость разработки приемов для защиты человеческого сознания от подобного рода стрессов.

Одним из таких средств может стать размещение комментариев журналиста или эксперта к материалам с изображением или описанием военных конфликтов. Форумы для отзывов, которые есть на большинстве информационных сайтов, также могут послужить для этой цели. Но стоит отметить, что тональность отзывов пользователей будет зависеть, в первую очередь, от комментариев специалистов.

Одна из наиболее актуальных тем, которая касается военных конфликтов, а потому напрямую касается темы страха и тревоги со стороны читателей, тема манипулирования со стороны заинтересованных в этом сторон. Каждый современный военный конфликт порождает огромную волну информационных спецопераций со стороны враждующих сторон. Причем в этот процесс вовлечены как профессиональные пропагандисты, так и обычные пользователи масс-медиа.

В первую очередь, тон задают фото- и видеоматериалы, которые демонстрируют «страшное лицо войны». В современной англоязычной журналистике даже есть термин «war porn», под которым понимают натуралистическую демонстрацию ужасов войны, лишенную какой-либо эстетики, единственная цель которой – шокировать зрителя.

Пропагандисты войны «любят» изображать разрушенные здания, сгоревшие дома, изуродованные тела жертв и охваченных горем людей. В 1972 году во времена военного конфликта между США и Вьетнамом знаменитая фотография Ника Ута, на которой была изображена перепуганная девочка в слезах, бегущая по дороге после американских бомбардировок мирного вьетнамского поселка и срывающая с себя охваченную огнем одежду, заставила весь мир задуматься об этом конфликте. Она послужила толчком для правительства США для его завершения. 

По нынешним временам наблюдаем картину, когда миротворческая миссия журналистики в современную эпоху информационных войн становится не просто сложной или рискованной, а даже ненужной. Поскольку, с точки зрения пропаганды, целью показа тел убитых мирных жителей (особенно детей) является не прекращение войны, а нагнетание страха, агрессии, вражды, мобилизация сторонников одной из сторон конфликта, эмоциональное оправдание жестокости и применения чрезмерной силы и тому подобное. Таким образом, журналист вкупе со своей аудиторией становится неотъемлемой частью идеологической машины войны.

Исследователь в области медиа Г. Почепцов утверждает: «Следует признать, что перед нами все время выступают чисто пропагандистские приемы, использующие вербальное обозначение, в котором эмоциональный компонент сильнее рационального (6; 7). В подобных случаях излишняя эмоциональность блокирует рациональность. Пропаганда работает с программируемыми реакциями. Она строится таким образом, чтобы не дать информационному потребителю права выбора. Он должен действовать автоматически, потому что, если возникает возможность выбора, это может завести население не туда» (7; 9). 

Следовательно, активное использование на сегодняшний день в данных обстоятельствах шокирующих фото- и видеокадров и т.п. обусловлено не тем, что они раскрывают определенную «правду» о войне, а тем, что они являются наиболее эффективным средством пропаганды с политической целью.

Российская журналистка Юлия Латынина даже проводит параллели между стратегиями пропаганды в освещении военных конфликтов и сферой PR: «Это пиар-война. Это война, в которой главным достижением является не то, чтобы убить как можно больше людей противника, а предстать наиболее несчастливым на экране телевизора (5; 8). 

А, к сожалению, как только ты хочешь стать самым несчастным на экране телевизора, ты просто начинаешь убивать собственное мирное население или, по крайней мере, подставлять его и списывать это на противника». 

Таким образом, в современный период тотального селективного восприятия информации относительно военных конфликтов перед объективной журналистикой стоит невероятно сложная задача, которая, на самом деле, звучит довольно просто – придерживаться журналистских стандартов.

Список литературы

1. 1. Аронсон Э., Пратканис Э. Р. Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения, повседневное использование и злоупотребление. – СПб,: ПИТЕР,  2003. –   270  с.

2. 2. Богомолов Ю. Война как средство массового общения // Журналист. – М., 1999. – №6. – С.29.

3. 3. Брайант Дж. Томпсон С. Основы воздействия СМИ. Пер. с англ. – М.: Вильямс, 2004. – С. 35.
4. 4. Идаятов И.К. Медиакратия и ее роль в урегулировании политических конфликтов. Дис. … канд. полит. Специальность: 23.00.02. - М., 2014. – 114 с.
5. 5. Латынина, Ю. Код доступа. – Электрон. текстовые дан. – Режим доступа: http://echo.msk.ru/programs/code/1380648-echo. – Загл. с экрана.
6. 6. Почепцов Г. Особенности пропагандистских механизмов с двух сторон российско-украинского конфликта. – Электрон. текстовые дан. – Режим доступа: http://osvita.mediasapiens.ua/ethics/manipulation/osobennosti_propagandistskikh_mekhanizmov_s_dvukh_storon_rossiyskoukrainskogo_konflikta. – Загл. с экрана.
7. 7. Солонская С.А. Практика манипулирования массовым сознанием в СМИ и способы ее нейтрализации // Актуальные проблемы международных отношений. – 2002. – Вип. 36. – С.101.
8. 8. Фролов Д. Б. Новые угрозы безопасности: информационная война и информационное оружие // Политические исследования, №2, 2000. – С. 167
9. 9. Baudrillard J. War Porn. Journal of Visual Culture. – London, April 2006. – P. 86.

Сведение об авторах

Коломийцева Елена Юрьевна - доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой журналистики Московского государственного института культуры

 mguki135@list.ru 

Зайцева Вера Юрьевна - бакалавр 4 года обучения (направление подготовки  «Журналистика»)