Когда на Курсах нам предложили написать эссе, я немного расстроилась, поскольку я не работаю, да и никогда не работала, в библиотеке. Но затем поняла, что на самом деле моя любовь к книгам гораздо больше, чем у многих сотрудников библиотек, с которыми я сталкивалась. В книге «Библиотекарь: выбор профессии» (2010) я прочла истории людей, которые, даже если они оказались в библиотеке случайно, в большей своей части любят книгу. Это приятно. Но я лично таких видела не очень много. Сама я искренне не понимаю, как можно работать в библиотеке и не любить книгу, не любить читать?...

   Я росла среди книг. Мои родители обожали читать, и наша крохотная на тот момент квартирка была забита книгами. Хочу отметить, что дети всегда реагируют на честность. Если они видят маму с книгой в руках, папу, слушающего Шопена, то и они будут брать пример с них. А если мама твердит ребёнку: «Читай, читай!», а сама смотрит телевизор днём  и ночью, то и ребёнок вряд ли будет реагировать на её призывы. Говорят, школа должна воспитывать. А я не согласна. На примере моей семьи – дедушек, бабушек, родителей, моего брата, да и ближайших родственников – двоюродных дедушек, их детей и внуков, могу сказать: всё идёт от семьи. Мы все учились хорошо, у многих – несколько высших образований, все читают, ходят в музеи, театры, на концерты классической музыки. Конечно, бывают исключения, когда человек хочет вырваться из той неблагополучной среды, в которой рос, но это встречается реже.

   В раннем детстве я зачитывалась Кэрроллом, Бианки, Носовым, мне выписывали «Весёлые картинки» и «Мурзилку». Чуть позже, в начальной школе, я прочитала все книги о мушкетёрах, и все – про Шерлока Холмса. С того самого момента началась моя любовь к детективам – только, упаси Боже! – не современным, пошлым и не к русским, но - к классическим, начиная с так называемого «Золотого века» английского детектива, и даже чуть раньше. Сейчас у меня отдельный книжный шкаф с коллекцией детективов. Классику, которую проходят в школе, я прочитала ещё задолго до того, и у меня никогда не было к ней отторжения, как это часто бывает в школе. Наоборот, у меня были разные периоды любви к авторам: если мне нравился, например, Гончаров, то я читала все его произведения, а не только «Обломова», которого проходили в тот момент.

  Отдельная любовь – это книги по искусству. Папа получил своё третье высшее образование в Академии внешней торговли, и у него появилась возможность доставать роскошные альбомы на иностранных языках. Я рассматривала их часами, знала все картины наизусть. Помню, был альбом по музеям Парижа, и, попав впервые в двенадцатилетнем возрасте в Лувр, я уже знала все его основные шедевры. Помню этот восторг узнавания… Так книга приобщает и к искусству. А к музыке? Например – забегу вперёд – недавно вышла чудесная иллюстрированная книга о Моцарте, специально для детей. Если подарить такую книгу ребёнку, он обязательно заинтересуется этим композитором, ведь там рассказывается про детство маленького Моцарта, и иллюстрации – чудо как хороши.

  После школы я поступила в Школу-студию (Институт) им. Вл. И. Немировича-Данченко при МХАТ им. А. П. Чехова на театроведческий факультет. Я обожала театр – тогда он был другой. В то время, когда я училась, компьютеры были не у каждого, так что все сознательные студенты проводили время в библиотеках. Я не жалею, что училась именно в этой Школе-студии, так как у нас были сильнейшие преподаватели по самым важным для меня предметам: истории русской литературы, истории зарубежной литературы, истории русского и зарубежного театра. Эти бесконечные списки книг, начиная с Плавта, Апулея, заканчивая Стриндбергом и Кафкой…  Были, конечно, и специальные предметы: разного рода экономика, статистика, право, философия, история, английский и немецкий языки, организация театрального дела и многие другие. Но самые объёмные и сложные работы приходилось писать по русской и зарубежной литературе. Я пропадала в Российской государственной библиотеке искусств! Бывало, с утра до вечера, с коротким перерывом, чтобы вернуться в столовую МХАТа и выпить чашку чая, затем - обратно. Ксерокс был дорогой, телефоны тогда были без фотоаппарата – сидишь в зале и пролистываешь, ищешь, переписываешь, опять переписываешь… Даже запах этой библиотеки помню до сих пор…

   Высшее образование я получила, но к концу пятого курса стала разочаровываться в театре в целом. Да, оставались ещё отдельные театры, держащие планку высокого искусства, –– такие как Мастерская П. Н. Фоменко, но в целом сцену начали захватывать современные «режиссёры», которые ставили сплошную пошлость на угоду публике. В общем, это продолжается до сих пор, и больно осознавать, что даже мою альма-матер это не минуло…

   Затем в жизни наступил ещё один непростой момент, когда я была вынуждена идти и зарабатывать, а не искать работу по душе. Мне нужно было содержать себя, маму и брата-школьника. Почти десять лет я проработала в некоммерческой организации, которая занималась развитием Чукотского автономного округа. К сожалению, два года назад её закрыли.

   Мне очень повезло в жизни. У нас с мамой практически полностью совпадает вкус и в литературе, и в живописи, и в театральном искусстве. В тот период мы ходили на лекции в ГМИИ, Третьяковку, я начала коллекционировать открытки, гравюры; меня приняли в Союз филокартистов России. А ещё мы с мамой увлеклись детской иллюстрированной книгой. Мы начали покупать, изучать, читать про художников-иллюстраторов, ходить на встречи с художниками, стали неплохо разбираться в издательствах и полиграфии. Меня немного коробит, когда некоторые говорят: «Не выпускают сейчас нормальные книги для детей, вот раньше – да!».  Даже здесь, на ВБК, на курсе «Книжных памятников» сотрудница РГБ так нам сказала, показывая «Азбуку», нарисованную Татьяной Мавриной. Но это ведь недавнее переиздание, оно у меня есть. Более того, некоторые издательства целенаправленно переиздают книги с советскими иллюстрациями! Что, безусловно, отрадно. Сейчас у нас уже три отдельных книжных шкафа книг - как детских, так и классики –– с иллюстрациями.

   Но не иллюстрациями едиными… Мы покупаем – и читаем! – книги по искусству, биографическую и автобиографическую литературу, дневники, книги по истории. Отдельные полки – всё, что связано с А. С. Пушкиным и его временем, очень любим эту тематику. Море книг по искусству – альбомы, серьёзные исследовательские работы. Литературоведческие книги, о тех писателях, которых мы любим, или которые нам интересны. Отдельно – всё, что связано с Москвой, исторические книги, путеводители, альбомы; этнографическая полка, подборка книг об усадебной культуре. Также у меня сформировались полки книг, связанных с творчеством и рукоделием, – я очень люблю вышивать. Классическая русская и зарубежная литература существует в разных изданиях. Трудно отказаться от приобретения чудесной иллюстрированной книги небольшого формата, даже если она уже есть в обычном, скромном варианте.

   Не могу не отметить отдельные книжные шкафы брата – он закончил факультет политологии МГУ и готовится к защите диссертации. Несмотря на юность, он в высшей степени эрудированный человек, и его библиотека – это сплошь книги по истории, философии, религии, политологии, юриспруденции, экономике.

   Я люблю именно бумажную книгу, электронной книги для меня не существует. Для меня важен не только текст, но и – если это возможно – формат, полиграфия, бумага, переплёт, оформление. Некоторыми книгами я любуюсь как произведениями искусства.

   В моём идеальном представлении человек, который работает в библиотеке, должен – как раньше! – быть действительно образованным, любить книгу и любить читать хорошую литературу. Мне кажется, это всё так взаимосвязано – ведь книга может заинтересовать и показать человеку то, на что он не обращал внимания раньше, и даже привить любовь к той же живописи или музыке. Однажды мне посчастливилось узнать такого библиотекаря.  Несколько лет назад, в одной из социальных сетей я увидела публикации странички библиотеки им. А. П. Чехова. Эти публикации делала Вера Вадимовна Мурзинова – тогда она была директором этой библиотеки. Она выкладывала разные новости, имеющие отношение к культуре, книге, искусству в целом; на этой страничке она размещала стихотворения и картины. Я тогда поняла: вот тот человек, который и должен быть в библиотеке! У неё было множество подписчиков, люди благодарили её за публикации. Затем что-то случилось… И её убрали с поста директора. Теперь она работает в Библиотеке искусств и продолжает – уже на своей личной страничке – вести свою, не побоюсь этого слова, просветительскую деятельность. Не могу не сказать, что она была ученицей Ю. Н. Столярова. Ещё давно мы познакомились заочно, через интернет. Может быть, пример этого глубокого, эрудированного человека, в том числе, и подтолкнул меня пойти на ВБК.

    Как дальше сложится моя жизнь – не знаю. Я хочу работать с книгами, но не очень - с читателями. Знаю, что во многих музеях есть библиотеки. Посмотрим. Но как бы то ни было – книги были, есть и будут в моей жизни. Это – моя любовь, отдохновение, отрада и утешение.

Сведения об авторе

Дарья Александровна Кадушкина - слушатель Высших библиотечных курсов при Российской государственной библиотеке. В 1984 г. окончила театроведческий факультет Школы - студии (Институт) им. Вл. И. Немировича-Данченко при МХАТ им. А. П. Чехова