17 августа - день рождения замечательного учёного-библиографоведа, педагога, организатора образования и науки, доктора педагогических наук, профессора Самарского государственного института культуры, выпускницы Московского государственного библиотечного института Маргариты Георгиевны Вохрышевой. В преддверии юбилея главный редактор журнала "Культура: теория и практика" Н.Лопатина задала Маргарите Георгиевне  несколько вопросов. 

Н.Лопатина. Маргарита Георгиевна, в первую очередь, позвольте от имени читателей нашего журнала, его редакционной коллегии, от педагогов и студентов Вашей Alma mater поздравить Вас с юбилеем и пожелать Вам здоровья, новых идей и творческих проектов, новых впечатлений, мира и радости. Юбилей – хороший повод для личного и неформального общения, а у нас накопилось множество вопросов, на которые очень хотелось бы получить Ваш ответ, узнать Вашу позицию. И, пользуясь случаем, мы хотели бы начать с традиционной просьбы юбиляру: расскажите, пожалуйста, о Вашем детстве, о Вашей семье.

М.Г. Вохрышева. Один мой коллега, профессор истории, в разговоре о детстве и родителях, а мы земляки - родом из Пензенской области - сделал тогда для меня неожиданное, а после неоднократно подтвержденное заключение: «Дети учителей, особенно сельских учителей, - это особые дети». Он, как и я, относится к этой категории. Особые потому, что  вся жизнь в семье направлена на просветительство, учебу, к тому же на стремление быть примером для сверстников в поведении. В систему образования я включена практически с рождения, поскольку накануне Великой Отечественной войны мой папа был директором Вазеркской средней школы (под Пензой), мама тоже учительствовала, и жила семья в квартире «при школе». Оттуда папа  уехал на фронт, где был политруком и погиб под Харьковом в 1943 году.

Семьи родителей проживали в селе Бельщина, где я и появилась на свет,  поскольку у моей славной бабушки Насти была чудесная сестра Паша-фельдшерица, как ее все называли, и она лечила всю округу. Колоссальные знания и опыт она приобрела благодаря тому, что сопровождала своего мужа - военного врача - на фронтах Первой мировой войны и помогала ему спасать наших воинов. Кому же, как не ей, моя мама могла довериться во время рождения детей?!

Папа учился в Куйбышевской совпартшколе и на историческом факультете Куйбышевского педагогического института, и так сложились обстоятельства, что меня пригласили работать после окончания  аспирантуры  именно в Куйбышевский институт культуры. Удивительное совпадение: первый раз я пришла в главный корпус института, и оказалось, что раньше в нем располагалась совпартшкола. Невольно подумаешь о неслучайности многих эпизодов нашей жизни.

Дома у нас было много книг, меня рано научили читать, писать, решать задачи, по крайней мере, к пяти годам, и когда сестра пошла в первый класс, я отправилась вместе с ней. Меня не записали в школу официально, но первый и второй классы я «прошла», пока не наступило время идти в школу. Мама мудро решила не продолжать мое обучение вместе с сестрой, так как я попаду в среду старших по возрасту детей. Вот такой был проведен эксперимент. Понятно, что учиться мне было легко, и в конечном итоге я окончила среднюю школу с золотой медалью. Мама была сторонницей раннего обучения детей, повторила этот опыт с моими дочерью и внучкой, которые тоже получили золотые медали по окончании  школы.

Н.Лопатина. Что повлияло на выбор Вами профессии?

М.Г. Вохрышева. В школьные годы я много времени проводила в Пачелмской районной библиотеке, в читальном зале, где в окружении книг мне казалась обстановка какой-то особой, возвышенной. Читала все подряд: художественные, научно-популярные, литературно-критические книги. В те годы мы писали много сочинений, причем многостраничных. Мне это очень нравилось. С удовольствием решала задачи по математике. Мне и еще трем ребятам учитель давал сложные задачи, с которыми я не всегда справлялась, но было интересно «поломать голову». По мнению мамы, я должна была продолжить семейную традицию в профессиональном определении, как старшая сестра, но мне хотелось чего-то другого. Толчком оказался рассказ классного руководителя о библиотечном институте, где, по словам ее подруги, очень интересно учиться. Так я оказалась в Московском библиотечном институте. Некоторых это удивило, поскольку с золотой медалью по правилам того времени принимали в вузы без экзаменов.

Н.Лопатина. Какие дисциплины и педагоги были любимыми, интересными? Чем запомнились студенческие годы в МГИК, в те годы – в Московском библиотечном институте?

М.Г. Вохрышева. Учиться в институте было в целом интересно, тем более для нас постоянно организовывались различные встречи с выдающимися людьми, экскурсии, на базе крупнейших музеев факультативы и т.д. Что касается учебных дисциплин, то общенаучные, особенно по литературе и философии, были более привлекательными для меня. Специальные дисциплины казались или недостаточно глубокими (особенно по библиотековедению) или скучными и бессмысленными. Например, по библиографии надо было запоминать названия массы указателей по различным отраслям, раскрывать их структуру, воспроизводить научно-вспомогательный аппарат и т.д. Хорошо, что в последующие годы от излишней фактографии стали уходить, стремясь выделять основные источники, составляющие ядерную зону той или иной системы пособий. Из числа преподавателей более всего запомнился М.П. Еремин, известный пушкинист, а любовь к Пушкину мне привили с детства.

Н.Лопатина. Какие перспективы профессионального роста виделись Вам в юности? Какими траектории оказались на самом деле?

М.Г. Вохрышева. Определенное разочарование относительно профессии было, оно усилилось после учебной практики в городской библиотеке, где мы работали на выдаче в читальном зале. Абсолютно механистический, не требующий интеллектуальных усилий, процесс. Продолжительная практика в Ростовской областной библиотеке мне открыла особенности библиографической работы, и поэтому я распределилась по окончании института  в Алтайскую краевую библиотеку, которая в запросе указала должность библиографа, так что свою судьбу с библиографией и библиографоведением я связала довольно целенаправленно.

Н.Лопатина. Почему Вы сделали выбор в пользу библиографии, библиографоведения? Были ли сомнения? 

М.Г. Вохрышева. В Алтайской краевой библиотеке спустя год после моего прихода на работу меня назначили заведующей библиографическим отделом. Открылся большой простор для инициативы и творчества: создание разного рода указателей, участие в научно-практических конференциях, мероприятиях краеведческого характера, организация семинаров для библиотекарей края и даже заочной школы обучения библиографии, информация о книгах в периодической печати, по радио и телевидению  и т.д.

В течение  восьми лет я была автором и ведущей телепрограммы «В мире книг», что было очень интересно и полезно, поскольку требовало журналистских умений и навыков, использования видеоряда, привлечения к участию в передаче писателей, актеров, издателей, - и все это в прямом эфире. На материале этих передач был написан реферат «Библиографическая пропаганда художественной литературы по телевидению», с которым я поступала в аспирантуру. С.А. Трубникову реферат понравился, и он сказал, что если я поступлю (а тогда были конкурсы, и у меня не было целевого направления), то буду работать с ним.

Тема кандидатской диссертации была шире и связана со сравнительным анализом различных средств библиографической пропаганды художественной литературы. Я пришла к убеждению, что библиография не сводится к указателям. Она обладает методом, который реализуется в разных формах. В равной степени её существование не может связываться лишь с библиотекой. Она осуществляет свои функции с использованием разных каналов коммуникации, что прекрасно подтвердилось с появлением новых электронных средств, в том числе Интернета.

Н.Лопатина. Когда мы говорим о научной карьере, то невозможно обойти вниманием один очень важный момент в жизни учёного – решение работать над докторской диссертацией. Это – очень сложный выбор для многих наших коллег. Можете ли Вы поделиться с ними, как это происходило у Вас? Что повлияло на выбор темы?

М.Г. Вохрышева. На определенном этапе моих научных занятий интерес стал смещаться от частной проблематики к более общей. В значительной степени это объяснялось тем, что я два года обучалась на философском отделении в вечернем университете марксизма-ленинизма (существовали такие институции в советские времена), после чего я с большим интересом стала читать философские работы, особенно касающиеся методологии. Написала ряд статей с позиции системно-деятельностного подхода к библиографической практике, попыталась осмыслить особенности библиографического метода, и не только как метода практики, но и в общенаучном контексте. Постепенно обозначалась концепция докторской диссертации «Библиографическая деятельность: структура и эффективность», защищенная в 1988 г.

Н.Лопатина. Есть ли будущее у библиографоведения? В чем Вы видите его задачи и пути выхода на новый уровень?

М.Г. Вохрышева. Вы спрашиваете, каково будущее библиографоведения и есть ли оно вообще. Библиография появилась как ответ на необходимость ориентации человека в мире информации. Эта необходимость никуда не делась, возможно, даже актуализировалась с приходом Интернета. Многие ученые утверждают, что разные цивилизационные средства коммуникации сохраняются и сосуществуют благодаря своим уникальным свойствам. Развивая эти особые функциональные возможности, они дополняют друг друга. Недавно я прочитала книгу американского философа и экономиста Н. Талеба, в которой он делает любопытное заключение: чтение и письмо живут рядом друг с другом, их происхождение и существование таинственны, а тайны раскрывает время, одно только время. По-моему, пока существует библиографическая практика, будет существовать и наука, которая ее изучает.

Н.Лопатина. Существует ли у современного библиографоведения потенциал для развития: кадровый, институциональный?

М.Г. Вохрышева. Сложности в развитии библиографоведения сегодня очевидны. Во-первых, они связаны с резким сокращением числа людей, стремящихся к научной деятельности в нашей сфере. Преподавание в вузе перестало быть престижным занятием и сколько-нибудь привлекательным в финансовом отношении. Например, четыре моих бывших аспиранта, кандидаты наук, успешно работают в библиотеках, получают достойную зарплату и никак не соглашаются включиться в процесс «омолаживания» кадрового состава вузовских кафедр. Последние три года выделяется по одному месту для поступающих в аспирантуру, поэтому говорить о проблемах развития аспирантуры становится как-то излишне. Конечно, если мы хотим  сохранить наше образование и наши науки, особенно их теоретические разделы, необходимо озаботиться именно кадровым потенциалом.

Н.Лопатина. С чем Вы связываете кризисные явления в восприятии библиографоведения? Почему у ряда управленцев и профессионалов сформировалось недоверие к библиографии и библиографоведению?

М.Г. Вохрышева. Одна из проблем, связанных с развитием библиографоведения, обусловлена закрытостью науки, замкнутостью на себя, отсутствием популяризаторских работ, что позволяет ее недооценивать.

Показательно, что во время вручения мне престижной премии губернатора в 2017 г. в номинации «За выдающийся вклад в науку» конкретное направление было сформулировано таким образом: «За исследование проблем взаимодействия человека с информацией». Таково восприятие общественным мнением работы в сфере  библиографоведения!

Очевидно, надо смелее отходить от традиционных представлений, не опасаться контактов с другими научными дисциплинами, синтезировать знания в междисциплинарных и трансдисциплинарных исследованиях, публиковать работы за пределами узкопрофессиональных периодических изданий. В печати не раз отмечалась особая необходимость взаимодействия с представителями информатики с целью объединения технологий. Это не означает отказа от работ предшественников. Напротив, на них надо опираться, использовать важные, сохранившие свое значение идеи, в порядке «диалога теорий» (В.С. Степин), полезно было бы создать библиографическую эпистемотеку.

Н.Лопатина. Если бы сегодня пришлось выбирать направление научных исследований, что бы выбрали Вы сейчас?

М.Г. Вохрышева. Вопрос о выборе направления исследований и конкретных тем трудно считать простым. Чаще всего он логически определен предшествующим ходом событий, который, в свою очередь, тоже чем-то предопределен. Вспоминается строка из стихотворения Н. Рубцова: «О чем писать, – на то не наша воля». Сейчас мне кажется закономерным переход к междисциплинарным и трансдисциплинарным исследованиям, некоторую попытку в этом направлении я сделала в ряде статей и книге «Трансдисциплинарность в библиотековедении, библиографоведении и книговедении». По такому пути идут и многие другие исследователи. Очевидно, можно говорить о тенденции. Иные мои воззрения вызывают неприятие, но я отношусь к этому спокойно, поскольку считаю, что оспорить можно все, вряд ли кто имеет монополию на истину, и чем больше мнений и новых идей, тем лучше для науки.

Н.Лопатина. Какие "точки", "события" стали наиболее значимыми и решающими в Вашей карьере?

М.Г. Вохрышева. Алтайский период оказался  значимым и плодотворным периодом  в моей жизни: интересная многовекторная работа, общение с замечательными людьми творческих профессий и учеными, краеведами. Кроме того, это – период молодости, создания семьи и рождения дочери, что не менее, а, может быть, даже более важно.

И – конечно – приезд в Куйбышев, ныне – Самару.

Н.Лопатина. Как была выбрана педагогическая карьера?

М.Г. Вохрышева. После окончания аспирантуры МГИК  в 1973 г. я начала работать в Куйбышевском государственном институте культуры. Вначале – старшим преподавателем, а с 1974 г. – заведующей кафедрой библиографии. Руководство кафедрой не оставляла и на последующих этапах работы – проректором по научной работе (1988 – 1993 гг.) и ректором (1993-2009 гг.), то есть в течение 44 лет (1974-2018 гг.).

Н.Лопатина. Как создать эффективную кафедру, способную работать в современной системе библиотечно-информационного образования? Какова идеальная модель?

М.Г. Вохрышева. Одним из основополагающих факторов развития кафедры я считала поиск и формулирование каких-либо общих целей, которые объединяют усилия и успешное достижение которых вызывает чувство радостного удовлетворения у всех. Как правило, это научные конференции, коллективные монографии и сборники научных статей, учебные пособия и др.

Сегодня кафедра является выпускающей по уровням бакалавриата и магистратуры, действует также аспирантура, в рамках которой защищены около 30 кандидатских диссертаций, в том числе непосредственно под моим научным руководством 17 кандидатских диссертаций и одна докторская. Достижения кафедры по разным направлениям прослежены в книге «Самарская библиографическая школа (1974–2014 гг.)», написанной коллективом авторов: М.Г. Вохрышева, Г.А. Кузичкина, Л.П. Машенцева.[1]

Н.Лопатина. Какие приходят мысли, когда Вы смотрите на современную систему образования глазами человека, который был ректором во "времена прекрасные, времена ужасные" 90-ых? Произошли ли изменения роста или, напротив, деформировались какие-то основы? Что нравится и что не нравится?

М.Г. Вохрышева. Появилась определенная свобода в открытии филиалов и представительств. Они увеличивали контингент студентов, расширяли возможности молодежи соседних регионов получать образование, а организаторам культуры позволяли укреплять кадровый потенциал учреждений культуры, в том числе библиотек. Наш институт открывал представительства в Пензе, Тольятти, Нижнем Новгороде. Это была удачная форма подготовки кадров, поскольку вуз полностью отвечал за качество обучения, абитуриенты имели среднее специальное, обязательно профильное, образование, занятия проводили самые опытные преподаватели (осуществлялась дополнительная почасовая оплата).

Н.Лопатина. Изменился ли абитуриент? Чего не хватает современному абитуриенту, чтобы воплотить наши педагогические мечты?

М.Г. Вохрышева. Приток студентов в систему библиотечного образования резко снизился: в нашем вузе – с 300 человек по плану приема до 30. Студенты, как всегда, разные по уровню развития и отношению к учебе, но говорить о повышении качества подготовки в целом я бы поостереглась. Но это предмет особого и большого разговора.

Н.Лопатина. В чем Вы видите причины снижения эффективности и качества современного библиотечно-информационного образования в сравнении с тем временем, когда учились Вы, когда Вы только пришли в систему образования в качестве педагога?

М.Г. Вохрышева. Что касается библиотечного образования, то на протяжении почти трех десятилетий оно подвергалось непрерывным изменениям, организационным и содержательным. Они общеизвестны и несли с собой как плюсы, так и минусы. Библиотечно-информационный факультет как самостоятельная структура прекратил существование, будучи включен в состав другого факультета, что практически устранило возможности деканата управлять содержанием библиотечного образования.

Н.Лопатина. Как строить отношения между системой образования и отраслевыми практиками, чтобы был реальный, а не мнимый эффект? Возможно ли сегодня прошлые форматы, ведь практика потеряла уважение к научному знанию и тем, кто его производит?

М.Г. Вохрышева. Некоторые практики считают необязательным библиотечное образование, рассчитывая на приход в библиотеки специалистов других гуманитарных профессий. Имея личный опыт работы с такими специалистами, могу утверждать, что любое образование – это система обучения, базирующаяся на последовательности получения знаний  соответствующей отрасли. Системность представлений о библиотечном деле, библиографии у непрофессионалов отсутствует, и дальновидные руководители направляют их на обучение в магистратуре  по направлению «Библиотечно-информационная деятельность».

Н.Лопатина. Ваш опыт ректора, заведующего кафедрой на стороне формализации и стандартизации образования или инициативных и уникальных вузовских решений?

М.Г. Вохрышева. Внедрение образовательных стандартов сыграло свою роль в плане упорядочения образовательных программ, но частая их смена, а также меняющиеся требования к методическому обеспечению учебного процесса внесли определенное напряжение в учебную деятельность, усилило,  причем не всегда оправданно, нагрузку на преподавателей, связанную с разработкой документации.

Н.Лопатина. Каким образом воспроизводить новые научные и педагогические кадры, способные открывать новые научные направления, опережать практику, развивать студента, его кругозор, профессиональную активность?

М.Г. Вохрышева. Наряду с факторами внешнего порядка, надо признать и наличие  некоторых обстоятельств внутринаучного характера, которые мешают развитию этого потенциала. Защищаемые докторские диссертации исчисляются единицами. В условиях малочисленности специалистов этой категории, усложняющихся требований к докторантам нужна атмосфера доброжелательности в отношении тех, кто мужественно решается вступить на этот тернистый путь. Конечно, не приходится говорить о снижении качества исследований, но некоторые ситуации, которые приходится наблюдать с голосованиями, оппонированием, публикациями, представляются неприемлемыми. Я более 20 лет работаю в составе  диссертационного совета ведущего университета Самары по направлению «Теория и методика профессионального образования», где работа с диссертантами организована иначе, в том числе и в этическом плане.

Н.Лопатина. Соглашаясь встать на пост ректора, какие планы Вы строили? Какие удалось реализовать? Какие новые плодотворные идеи появились в этот период?

М.Г. Вохрышева. Пребывание в должности ректора – это  самый интересный, чрезвычайно насыщенный событиями и ответственностью, очень напряженный период в моей жизни. Достаточно сказать, что этот период начался 1 октября 1993 года и закончился 17 августа в 2009 году. Приносило удовлетворение все, что улучшало жизнь коллектива, когда при отсутствии финансирования удавалось что-то отремонтировать, купить технику, оборудовать лаборатории, открыть новые образовательные программы.

 Своими достижениями как ректора при поддержке и участии всего коллектива могу считать следующее. В общегуманитарном плане - своевременная выдача аванса и зарплаты, регулярные доплаты и премии преподавателям и сотрудникам; материальная помощь студентам, бесплатное питание и проживание в общежитии остро нуждающихся студентов; финансирование поездок студентов на фестивали и конкурсы, в том числе международные. Начала издаваться газета «Будущее культуры». Важным событием явилось получение статуса академии культуры и искусств.

   В учебной деятельности: открытие и лицензирование новых направлений обучения студентов – культурология, социальная работа, режиссура театрализованных представлений и праздников, лингвистика и межкультурная коммуникация, документоведение и документационное обеспечение управления, прикладная информатика, актерское искусство, вокальное искусство; создание новых кафедр – региональной культуры и этнографии, лингвистики и межкультурных коммуникаций, документоведения, информационного обслуживания, актерского искусства, современной хореографии, музыкального искусства эстрады, вокального искусства, культурологии, туристско-экскурсионной деятельности; трансформация музыкального  факультета в Институт музыки (консерватория); создание представительств вуза в Нижнем Новгороде, Пензе, Тольятти; открыт театральный факультет, создан факультет дополнительного профессионального образования.

  В развитии науки: получение лицензии на издательскую деятельность и оборудование автоматизированного компьютерного издательского  комплекса; издание продолжающихся тематических сборников научных статей серии «Академические тетради»; лицензирование аспирантуры и создание диссертационного совета; проведение ежегодных научно-практических и научно-методических конференций; повышение научного статуса значительного числа преподавателей.

   В материально – техническом оснащении: оборудованы «Актовый», «Мраморный» и два Концертных зала, Зал заседаний Ученого Совета, создан и оборудован Информационно-компьютерный центр. Впервые в системе наших вузов создана «Лаборатория музыкально–компьютерных технологий» с выходом в Интернет. Ремонт двух учебных корпусов и общежитий проводился перманентно.

Н.Лопатина. Современный ректор в большинстве случаев - эффективный менеджер, ритм работы которого не позволяет уделять должного внимания содержанию образования, полноценному, а не формальному руководству научной работой. Может более рационален формат управления театрами, в которых директор и художественный (в нашем случае, научный) руководитель - разные люди? Или это должна быть особая "ректорская команда"?

М.Г. Вохрышева. Конечно, у меня были неплохие помощники, проректоры, деканы. Сложностей было немало, все приходилось держать под контролем, - надо было добывать деньги для решения разных проблем, а в 90-е годы – даже для регулярной выплаты зарплаты. Насколько я знаю, только один ректор – писатель С. Есин (Литературный институт) – опубликовал дневник ректора. Когда читала, то понимала, что о многих моментах он не считал возможным писать, и это правильно, поскольку они ситуативны и со временем утрачивают свое значение. Но некоторые из них утвердились, обозначились со временем более отчетливо, выросли до тенденций.

   Выполняя ректорские функции, я много внимания уделяла содержательным моментам обучения. Продолжала вести занятия, делала  выезды в иногородние представительства, написала три книги  по вопросам образования: «Современные стратегии культурологического образования» (2001) [2], «Теория библиографии» (2004) [3], «Художественное образование в вузе культуры и искусств» (2006) [4]. Активно была включена в общественную работу, в организацию участия вуза во Всероссийской переписи населения, избирательных кампаниях, массовых мероприятиях города.

    Надо признать, что опыт общения с представителями власти, бизнеса, коллегами из других вузов дал очень много для понимания жизни в ее разных проявлениях, причем на изломе судьбы страны, а также понимания людей и человеческих взаимоотношений. Определенное удовлетворение вызывает то, что мои усилия не были незамеченными: я награждена орденом Почета, пятью медалями, разными грамотами  и премиями. Почетное звание Заслуженного работника культуры мне было присвоено еще в советский период.

Н.Лопатина. Трудно ли женщине быть ректором, учёным, вести ответственную и творческую работу женщине, которая имеет семью? Ваш опыт "совмещения" и совет тем, кто только начинает свой профессиональный путь, делает выбор.

М.Г. Вохрышева. За годы работы в институте мне довелось побывать в разном статусе: преподавателя, профессора кафедры, заведующей кафедрой, проректора  по науке, ректора. Что касается сочетания профессиональной деятельности и семейной жизни, к счастью, мне не пришлось делать выбора между тем и другим. Думаю, женщине, в первую очередь, должно повезти с замужеством, и тогда она может многое успеть. Один мудрец сказал: «Ничто не слишком». Я считаю свою жизнь удавшейся, поскольку довелось выполнять в ней разные роли: дочери, жены, матери, бабушки и вместе с тем – ректора.

Список источников

1. 1. Вохрышева М.Г., Кузичкина Г.А., Машенцева Л.П. Самарская библиографическая школа: становление и развитие (1974 – 2014 гг.) / СГИК; М.Г. Вохрышева, Г.А. Кузичкина, Л.П. Машенцева. – Самара, 2015. – 220 с.: фот. – (К 40-летию кафедры библиографии).  
2. 2. Вохрышева, М.Г. Современные стратегии культурологического образования: моногр. / М.Г. Вохрышева. - Самара: Самар. гос. акад. культуры и искусств, 2001. - 223 с.
3. 3. Вохрышева, М. Г. Теория библиографии : учеб. пособие / М. Г. Вохрышева. – Самара : СГАКИ, 2004. – 367 с.
4. 4. Вохрышева, М.Г. Художественное образование в вузе культуры и искусств: монография / М.Г. Вохрышева. – Самара: Самар. гос. акад. культуры и искусств, 2006. – 128 с.

Сведения об авторе

Вохрышева Маргарита Георгиевна - доктор педагогических наук, профессор Самарского государственного института культуры, Заслуженный работник культуры РСФСР.

Фотографии из личного архива представлены М.Г. Вохрышевой

К оглавлению выпуска