Для нашей научной школы стало хорошей традицией в юбилейные годы наших учителей вспоминать их повторным прочтением работ, написанных ими в разные годы. Мы рассказываем нашим студентам об этих монографиях, учебниках, статьях привычными фразами, из которых сами сделали клише, цитируем или упоминаем в своих публикациях уже более на ритуальном уровне, нежели на уровне идей, которые влияют на состояние и развитие современной науки. Между тем, в какой-то момент времени именно теории ушедшей информационной эпохи сформировали наши взгляды, методологические установки, исследовательскую традицию. Возвращаясь к этим работам спустя много лет, оказывается, что только сейчас мы можем оценить не только смелость взглядов, которая опередила время, но и действительную теоретическую значимость – не в гипотетическом ключе (как это обычно бывает в автореферате диссертаций), а в констатирующем, подтвержденном процессом развития научной мысли, и в перспективном, определённом нашим новым пониманием известных идей в условиях новых возможностей.   

    В 1981 году увидела свет статья Ю.С. Зубова «Библиография как система свернутого знания», опубликованная в межвузовском сборнике научных трудов «Теоретико-методологические проблемы современного советского библиографоведения». [1] Статья, в которой дан прогноз развития сегодняшней информационной инфраструктуры общества. Статья, которая стала программной для развития одной из наиболее сильных научных школ.  Статья, которая сегодня вряд ли удостоилась бы должной оценки по очень простой причине: она опубликована в обычном сборнике трудов вузовских педагогов, а не «статусном» журнале, который индексируется в зарубежных библиографических ресурсах (ведь в 1981 году это уже практиковалось, в том числе в сфере библиотечно-информационных наук, и Ю. Гарфилд активно осуществлял селекцию разработок советских библиографов).  

  Проблемная ситуация, решаемая Ю.С. Зубовым, обусловлена недостаточным пониманием многообразия библиографических практик, которое наблюдалось в 1980-х годах (начавшись в 1970-х, получив продолжение в начале 1990-х и отголоски в настоящее время).  Стремление к построению общепринятой теории библиографии, которая должна была, по мнению науки того времени, собрать в рамках единой дисциплины видимого разнообразие форм представления и существования библиографической информации, определило мейнстрим библиографоведческих исследований на десятилетия. Решению этой задачи предшествовал сложный методологических поиск и выбор ставшего эвристичным метода диалектической логики, поставившего в основу исследовательского процесса движение от сущности к ее проявлениям, от генетически исходного к исторически производному.     

    Особенность рассматриваемой работы Ю.С. Зубова – в попытке дифференцировать генетически исходное и его проявления и прогностически смоделировать исторически производное с учётом предвидимых изменений информационной среды («качественные изменения исследуемого объекта»). Эти изменения в 1981 году были неким предчувствием, сегодня они стали реальностью, вместе с тем, мы вынуждены констатировать, что остались нереализованными обоснованная в данной работе организационная идеология информационной инфраструктуры.   

    Ожидание лавинообразного роста информационных ресурсов обуславливало и ожидание проблем «добычи» знания в массивах документов, кумулируемых по формальным признакам. Это обострило необходимость их информационного моделирования для того, чтобы реализовать одно из важнейших условий комфортности информационной среды, обозначенного ранее Ю.А. Шрейдером [2] – обозримости. Принципиальность решения, представленного Ю.С. Зубовым, заключается,

во-первых, в семантических приоритетах в организации информационных массивов,

во-вторых, в обосновании управленческого потенциала библиографии посредством реализации интеграционной функции (формирование «единой картины мира»),

в-третьих, в проектировании основ того, что сегодня мы называем «единое пространство знаний» («единая система научно-технической информации», единая система рекомендательной библиографии, формирование крупных информационно-библиографических центров, координирующих информационную деятельность в обществе).  

    Почему теоретические идеи, представленные в этой статье, сегодня вытеснены из пула работ, определяющих идеологию современных исследований в области цифровизации информационной инфраструктуры? Наиболее значимыми нам представляются следующие причины:

1) проблемы профессионального тезауруса, которые заключаются в непонимании синонимичных рядов и генетических связей в профессиональной лексике отрасли с повышенной динамиков и изменчивостью (той самой диалектики сущности и ее проявлений). Языковые практики в профессиональной коммуникации информационных отраслей, к сожалению, отличаются «модой» понятий в ущерб внимания к смыслам, идеям, фактам.  

2) реагирование на маркеры и метаинформационные фрагменты, указывающие на принадлежность к теоретическим работам, оторванным от информационной практики. Вместе с тем, именно изучение истории информационных наук, к которой мы эпизодически обращаемся, позволяет увидеть «длину пути» возникновения, диффузии, обобществления и реализации идей, трансформирующих информационное пространство, изменяющих информационную инфраструктуру.

3) статья ставит теоретическую проблему в качестве исследовательской задачи – выработка теоретических инструментов, которые могли удовлетворительно и непротиворечиво объяснять многообразие библиографической практики. Безусловно, сегодня большая часть представителей библиотечно-информационной теории и практики не интересуется этой проблемой и не имеет представление о многообразии библиографических явлений, которые, на самом деле, пронизывают всю их профессиональную деятельность.     

5 ключевых идей, которые имеют значение для научно обоснованного проектирования информационной инфраструктуры цифровой экономики:

1. 1. Библиография – система свернутого знания, пока само знание будет существовать в виде дискретных источников, общество будет нуждаться в библиографии, и сущность её останется неизменной. Это объясняется тем, что любому дискретному массиву необходима ориентировочно-поисковая система, основные элементы которой эффективны лишь в том случае, если одновременно отражают фундаментальные особенности организации знания (научного, художественного, житейского) и фундаментальные особенности потребителей этого знания. Но информация о документальном источнике знания – лишь предельный случай свертывания (как уникального качества информации и знания), библиография является свернутым отражением знания в целом, а не только отражением дискретных источников.
2. 2. Библиографический метод – ключевой метод управления знаниями, позволяющий делать обозримым и соразмерным пропускным способностями сознания сложные по структуре и масштабные по объему массивы источников знания. Ю.С. Зубов доказывает необходимость включенности библиографии в исторический процесс развития знания и, в первую очередь, научного знания, прослеживая, как генетическая структура научного знания связана непосредственной с библиографией. Современные методы определения приоритетных направлений научных исследований, технологии информационного анализа науки – картирование науки, патентные ландшафты -  основаны именно на свертывании, информационном моделировании, содержательном профилировании, сравнительном анализе информационных моделей источников знания как компонентов библиографического метода.
3. 3. Библиографический генезис информационно-аналитической деятельности. Ю.С. Зубов сомневается в закономерности противопоставления первичной и вторичной информации (первичного и вторичного знания) и говорит о создании научного знания нового типа, которое играет особую роль в жизни общества. Доказывая то, что библиография основана на уникальном качестве самого знания – его способности к «свертыванию», он определяет библиографическое описание лишь как предельный, элементарный, самый простой способ свёртывания знания и представляет разнообразие способов и уровней свертывания. Эти идеи прослеживаются и в работах С.А. Трубникова, посвященных библиографии художественной литературы, которая отличается разнообразием способов и уровней свертывания. [3]

   По мнению Ю.С. Зубова, научное знание нового типа, создаваемое с помощью библиографического метода, реализует ориентировочную и поисковую функции. Эти идеи в дальнейшем реализованы  его единомышленницей Н.А. Слядневой, которая выявляет и определяет научные задачи, когда выводное знание получается не только опытно-экспериментальным  путем, но и на основе анализа и интерпретации существующих теорий, описаний фактов, средствами информационного моделирования реальности, в основе которой – информационное свертывание. По ее мнению, информационные модели позволяют выявить закономерности и  тенденции, определить механизмы развития и причинно-следственные  связи, то есть создается новое знание о том фрагменте реальности, который находится в поле интереса. [4]

4. 4. Библиографический метод как ключевой инструмент наукометрии. Автор четко обозначает свою позицию относительно приоритета содержащегося в документе знания над материальным носителем, создаваемой «книжной индустрией»  (отсылая к очень популярной в 1970-ых в научной среде монографии С.Б. Крымского «Научное знание и принципы его трансформации» [5], которая сегодня, к сожалению, забыта). Что принципиально в оценке эффективности науки – оригинальный «квант знания» (идея, теория, результат) или его документная фиксация – вопрос, на который работа Ю.С. Зубова позволяет ответить однозначно.
5. 5. «Образ» информационной инфраструктуры будущего: «какой-то центр распределения и ретрансляции документального знания», который будет позволять читателю будущего читать текст у себя на работе или дома на «индивидуальном экране», который будет столь же доступен в повседневных практиках как телефон; «ориентировочно-поисковые системы» (библиографические системы, представляющие знание в свернутом виде), с помощью которых источники знаний становятся доступными для использования в «целях общественного прогресса и всестороннего развития личности»; крупные информационно-библиографические центры, регулирующие взаимодействие этих двух подсистем. Образ, который реализован формально, декларативно, но реализован ли по существу?

    Представляя в Фейсбук эту статью и статьи своих единомышленников, вновь обратившихся к научному наследию Ю.С. Зубова, я поставлю хэштег #кандидатский минимум. В нем – реализация того концепта, о котором идет речь в первоисточнике. С одной стороны, хэштег выступит оценочным маркером, который определит позиции теории библиографии как системы свернутого знания в истории библиотечно-информационных наук. С другой стороны, информационный анализ текста, который лег в основу этой статьи, позволяет экстрагировать основные концепты и представить их семантическую модель в том виде, которого будет достаточно для освоения значимого знания в режиме цейтнота, наступающего в столкновении с внушительными объемами программы кандидатского экзамена. Но вернется ли наш молодой учёный к полному тексту той работы, в которой значима не только идея, но и движение мысли, и система аргументов, и утонченность принципиального научного спора, и способ подачи материала, который теоретическую скуку превращает в интерес осмысления и преобразований.

   Мой лайфхак для тех, кто работает с молодыми учеными: не довольствуйтесь только свернутым знанием, если речь идет о фундаментальных теориях, вспомните старинный, но не теряющий педагогической эффективности семинар медленного чтения. Прочитаем Ю.С. Зубова вместе!

 Список источников

1. 1. Зубов, Ю. С. Библиография как система свернутого знания // Теоретико-методологические проблемы современного советского библиографоведения: межвуз. сб. науч. тр. - М., 1981. - Вып. 47. - С. 23-40.
2. 2. Шрейдер Ю. А. Информационные процессы и информационная среда // Научно-техническая информация. Сер. 2. – 1976. – № 1. – С. 3-6.
3. 3. Трубников С.А. Литературная библиография как средство эстетического развития читателя: пособие по спецкурсу для студентов библиотечного факультета. – М., 1970. – 238 с.
4. 4. Сляднева Н.А. Информационно-аналитическая деятельность: проблемы и перспективы// Информационные ресурсы России. - 2001. - № 2 (57).
5. 5. Крымский С.Б. Научное знание и принципы его трансформации. – Киев: Наукова думка, 1974. – 208 с.

 Сведения об авторе

Лопатина Наталья Викторовна – заведующий кафедрой библиотечно-информационных наук, доктор педагогических наук, профессор

lis.mgik@yandex.ru