Читая магистрантам и аспирантам курс истории библиотечно-информационных наук, всегда хочется обратить внимание на знаковые моменты современного этапа развития отрасли и его осмысления. Но сложно определить, что именно имеет историческое значение в цифровую эпоху, когда многие классические инструменты – теоретические и прикладные – завершают жизненный цикл, выводятся из научного арсенала и культурных практик. Наверное, если через 20 лет меня спросят, что было знаковым в книжной культуре информационного общества, я отвечу: «Возвращение рекомендательной библиографии», её общественная реабилитация, её «серебряный век». [1]

    Сегодня можно спорить о том, почему помощь в поиске и выборе книги для свободного чтения нуждалась в защите от нападок [2], а нападающие оказались сильнее защищающихся. Можно задумываться о том, почему потребовалась четверть века для того, чтобы понять гуманитарные, просветительские приоритеты рекомендательной библиографии, её фундаментальность и органичность для читательских практик любой информационной эпохи. Но гораздо важнее сегодня познакомить тех, для кого нова сама идея сближения читателя и ожидаемой им книги, тех, кто строит новые поисковые системы, с наследием рекомендательной библиографии, с её теорией и методикой, которые синтезируют научно обоснованно, с ориентацией на прикладные задачи инструменты социальной информатики, лингвистики, филологии, литературоведения, психологии, педагогики.

   Сложность реализации этого заключается в том, что мы разучились «учить» рекомендательной библиографии. На это обратила внимание Н.А. Сляднева в ходе дискуссии во время защиты диссертации С.В. Дорохиной [3]: «Чем просто болтовня по поводу книжки или те же путеводители, навигаторы отличаются от творческого акта рекомендательной библиографии? На величину души того, кто сделает рекомендательный пост, кто ведёт такой интернет-ресурс. Разве у нас были тысячи авторов рекомендательных пособий? ... Нам нужно искать таланты, которые могут это осуществить, а библиотекам рекомендовать их, готовить, лелеять» [4]. Решая задачу продвижения уникальных инструментов рекомендательной библиографии, мы обращаемся к тем книгам, статьям, пособиям, которые когда-то изменили наше сознание и привели в этот потрясающий мир, не отпускающий никогда.

   Одной из первых книг по теории рекомендательной библиографии, которая попала в мои руки и сформировала меня как исследователя, экспериментатора и педагога, было пособие по спецкурсу для студентов библиотечного факультета «Литературная библиография как средство эстетического развития читателя» [5], написанное Станиславом Алексеевичем Трубниковым в 1970 году. Стоит только удивляться тому, что книга, увидевшая свет до моего рождения, остаётся до сих пор актуальной и важной.

   Многое в ней было необычно для выпускницы библиотечного факультета последних лет уходящей эпохи. С одной стороны, это был какой-то особый, не вписывающийся в прежние идеологические форматы взгляд на свободное чтение: широкий, гуманитарный, не только допускающий альтернативные читательские интересы и мотивы, но и утверждающий ценность этого разнообразия. С другой стороны, аргументированно доказывалась устойчивость рекомендательной библиографии – «лодки», которую в начале 1990-ых годов усердно раскачивали те, кто во второй половине 2010-ых сетует на кризис читательской культуры.

  Многое было непонятно и непривычно, особенно то, что сегодня мы могли бы назвать методологическим плюрализмом подходов к читательской деятельности. И мои учителя Ю.С. Зубов и Н.А. Сляднева объясняли идеи С.А. Трубникова, рассказывая о том, что осталось за страницами его публикаций, что хранит только память о разговорах, спорах, дискуссиях. Учили многогранности и тонкости библиографического инструментария, который, благодаря возможности проникновения на самые глубинные личностные уровни, направляет информационное потоки, изменяющее внутренний мир человека и его социальные действия. Мы внимали этим рассказам, наблюдая, как в режиме реального времени из рекомендательной библиографии вырастают новые научные теории – теория социально-информационных технологий [6,7], антропологическая теорию информационной культуры [8,9], социальная кибернетика [10,11,12].   

   Наверное, сегодня строгие рецензенты обвинили бы С.А. Трубникова в том, что текст пособия «Литературная библиография как средство эстетического развития читателя», поднимаемые и раскрываемые в ней вопросы слишком сложны не только для студентов, но и для библиографов-практиков, и для тех, кто занимается продвижением чтения. Неслучайно многие из тех, кому рекомендуем познакомиться с этой книгой, отказываются от неё, считая её чистой теорией, оторванной от практики. Увы, именно так воспринимают некоторые специалисты прикладные методики, описанные профессиональным, прекрасным языком, достойным библиотекаря и библиографа. В итоге мы сталкиваемся с тем, что директор областной научной библиотеки, не видя разницы между научно-вспомогательной и рекомендательной библиографией, инициирует создание информационного продукта, заведомо невостребованного, не соответствующего особенностям потребительской аудитории, расходуя время, деньги, интеллектуальный ресурс. А профессиональное сообщество Фейсбука аплодирует лайками и восторженными комментария, ибо главное – действие, а не результат.

    В этой ситуации хотелось бы хотя бы тезисно представить коллегам эту замечательную и незаслуженно забытую книгу С.А. Трубникова, его идеи, которые представляются наиболее ценными и значимыми для цифровой рекомендательной библиографии.

О чтении

С.А. Трубников одним из первых стал выстраивать систему моделей читательского поведения, в которой потребности в получении знания, потребности в развитии – духовном, эстетическом – ставятся на один уровень со свободной эстетической потребностью.

По мнению автора, художественная литература оказывает многостороннее воздействие на читателя, так как она обращается ко всем его духовным способностям и действует одинаково сильно на ум, чувство и волю человека. Художественная литература развивает в нём не только познавательно-нравственную сферу сознания, но и формирует его как деятельностную личность, развивает его творческие возможности. [5, C.3] Такие возможности, считает автор, связаны с тем, что в её основе лежит оценка жизни. [5, C.4]. Эта точка зрения, несмотря на декларированные марксистские приоритеты, вливалась в структуралистские и постструктуралистские течения в мировой эстетике. Например, максимально близким трубниковскому пониманию представляется анализ Р. Хазана, считающий ближайшим внелингвистическим аналогом художественного произведения социальное событие, то есть саму жизнь. [13]

   Опираясь на такое понимание роли художественной литературы в жизни человека, С.А. Трубников моделирует разнообразие информационных потребностей в художественной литературе, наблюдаемое у читателя, не связанного с ней профессиональными узами. Не отрицая значения художественной литературы в формировании историко-литературного знания, в выполнении определенных научных, учебных, практических задач, в предоставлении дополнительного материала при изучении общественно-политической литературы, истории, географии, философии, психологии, этики, С.А. Трубников концентрирует своё внимание исследователя на   «непреодолимой …потребности в чтении художественной литературы по свободному выбору» [5, с.24]. И это определяет особенность рассмотрения художественной литературы в его работе: как предмет непосредственного эстетического наслаждения, не связанный с выполнением формализованных задач.

   Он аргументирует особенность, уникальность эстететической потребности в художественной информации, которая имеет самостоятельное жизненное значение, не сводимое к другим задачам, например, к задачам обучения, самообразования, развития [5, с.26]. Эта потребность, по мнению С.А. Трубникова, сложна по своей структуре. В её основе – не просто стремление к получению информации, определение круга знаний о содержании определённых тем, вопросов, проблем, это не только стремление лучше, полнее узнать самого себя. Особенность эстетической потребности состоит в эстетической оценке, в потребности в сопереживании, соучастии, сотворчестве. И только получение читателем всего этого и есть основа эстетического наслаждения. [5, с.27]

     Вместе с тем, Станислав Алексеевич активно продвигает идею развития читателя – художественного развития, развития особых читательских компетенций, метакомпетенций, находящих проявление в систематическом чтении, в формировании программ чтения, в склонности к критическому анализу, к обсуждению прочитанного и литературной критике как особому этапу литературного процесса. Это нашло развитие в работах его коллег и последователей. [3,14,15,16 и др.]

     Особое внимание С.А. Трубников уделяет обогащению духовного жизненного опыта, достигаемого переживанием определённых событий, психических состояний, такой своего рода дополненной реальностью, формируемой с помощью лингвистических, художественных средств и помещающей нас в различные контексты.

    Подводя итог анализу этого аспекта научного творчества С.А. Трубникова, хотелось бы отметить, что сложный путь и быстрое забвение столь интересных, значимых, новаторских для своего времени подходов к осмыслению свободного чтения художественной литературы, к построению инструментов руководства, соответствующих индивидуальным и типовым моделям читательского поведения, обусловлены сложностью интеграции этих сюжетов в жёсткие рамки библиотечной науки и практики. И это ещё раз должно утвердить нас в понимании острой необходимости общей теории чтения, которая сегодня даёт нам методологическую основу для теоретического поиска и выработки прикладных решений в области активизации читательской деятельности как условия бескризисного, гуманитарно ориентированного развития общества. [17]

   Рассматривая идей С.А. Трубникова в русле общей теории чтения, её современных разработок ещё более выпукло представляется востребованность помощи в поиске и выборе художественного произведения на том самом глубинном уровне личности, который доступен только уникальным синтетическим инструментам, базирующимся на методологической коммуникации гуманитарных, социальных, естественных, технических наук, построенной общей теорией чтения. [17]

О читателе в теории и практики рекомендательной библиографии

  Одним из интересных сюжетов книги С.А. Трубникова выступает изучение проблемы читателя в теории и практики рекомендательной библиографии, поиск точек соприкосновения между библиотечным и библиографическим инструментарием. С.А. Трубников анализирует позиции О.С. Чубарьяна и О.П. Коршунова по данному вопросу, и это позволяет увидеть не только перспективы рекомендательной библиографии, но и увидеть новые направления развития.

   О.С. Чубарьян в работе, посвящённой рекомендательной библиографии [18], доказывает необходимость единства в подходе к изучению читателя в библиотековедении и в теории рекомендательной библиографии. [5, с.36] По мнению О.С. Чубарьяна, именно рекомендательная библиография, особенно в массовой библиотеке, наполняет библиотечную работу конкретным содержанием. К глубокому сожалению, это сегодня забыто, пропущено мимо внимания, а ведь это принципиально верно и важно в условиях цифровизации, когда новые информационно-коммуникативные форматы (форматы оперирования информацией), актуальные информационные технологии создают новую идеологию библиотечной практики, которая строится посредством конвергенции библиотечных и библиографических практик, инструментов. «…в основе процесса руководства чтением лежат принципы и методы рекомендательной библиографии, что приводит к органичному единству библиотечной и библиографической работы». [5, с.38]

    Именно конвергенция библиотечных и библиографических практик станет основой цифровых библиотек, ибо электронная коллекция, сколь полной бы она не была, не открыта для массового, «непрофессионального» читателя до тех пор, пока она не обозрима, пока не построены навигационные системы, отражающие специфику непрофессионального поиска художественной литературы. [20] И только рекомендательная библиография наполнит цифровую библиотеку реальным социальным действием, в основе которого – оперирование метаинформационными (библиографическими) моделями книг.

   С.А. Трубников вступают в дискуссию с О.П. Коршунова, призывая не абстрагироваться от «живого применения» пособий. По мнению О.П. Коршунова, «составитель рекомендательного библиографического пособия никогда не имеет и не может иметь в виду индивидуальные особенности конкретного читателя, он всегда обращается к определённой группе читателей и учитывает их типичные … усреднённые потребности и уровни подготовки». [19] Сегодняшний день дает нам такие возможности. Цифровая среда потребительского рынка обладает ИТ-решениями, адаптация которых к задачам информационного обслуживания позволит не только очень дифференцированно сегментировать читательскую аудиторию, но и переходить к индивидуальному информационному обслуживанию в безличной форме. В этом контексте особый поворот приобретает вопрос о содержании библиотечной и библиографической работы и изменении их идеологических приоритетов в сторону индивидуальных и личностно-ориентированных (гуманитарных) подходов в педагогике, вступающих в диалектическое противоречие с социальной технологизацией как традицией библиотечных и библиографических практик.

   Особое внимание при изучении читателей художественной литературы С.А. Трубников уделяет литературной художественному вкусу. [5, с.44]. Литературно-художественный вкус – это сложившаяся (или складывающаяся) у читателя система ориентации в литературных ценностях.   По мнению С.А. Трубникова, литературно-художественный вкус находит проявление / выражение, во-первых, в способности к осознанному и целенаправленному выбору литературно-художественного произведения для чтения; во-вторых, в способности к построению суждений, к оценке художественного произведения.

   Автор не просто изучает вкус как эстетическую категорию, но и представляет опыт декомпозиции литературно-художественного вкуса в русле особого теоретического инструментария, который чрезвычайно близок к современному компетентностному подходу. К сожалению, этот подход незаслуженно игнорируется современным библиотековедением и библиографоведением, не принимается во внимание социокультурным проектированием в библиотечных практиках.   Этот опыт компетентностной декомпозиции, выходящий за круг привычных читательских характеристик, интересен и практически значим в силу развивающей, просветительской направленности теории и практики рекомендательной библиографии и необходимости формализации анализа эффективности современной библиографической деятельности.

 О феномене рекомендательной библиографии,её социальной и гуманитарной роли

     Определяя социальную и гуманитарную роль рекомендательной библиографии, С.А. Трубников исходит из понимания библиографии как области научной и практической деятельности возникает в ответ на определенные общественные потребности, связанные с функционированием книги и вообще печатного слова в жизни общества. [5, c.4] «…эти потребности исторически изменяются и усложняются в зависимости от изменения общественной жизни…. Но сущность библиографии …выявлена достаточно четко», - считает С.А. Трубников. «Для того, чтобы правильно представлять рекомендательную библиографию как основу и метод руководства чтением, нужно…исходить из широкого ее понимания, охватывающего все формы и методы рекомендательного библиографирования литературы, а не из одного только составления печатных рекомендательно-библиографических пособий…». [5, с.37]

      По мнению С.А. Трубникова, рекомендательная библиография формирует ценностное отношение к произведению. [5, c.8] Её задача – не только удовлетворить имеющиеся интересы и запросы, но и пробуждать новые интересы и новые запросы, расширять эстетический кругозор, формировать эстетический вкус. [5, c.9]

   С.А. Трубников говорит о том, что методологически несостоятельны упорные попытки противопоставлять или разрывать научную, литературно-критическую и библиографическую популяризацию, первичную и вторичную информацию, пропаганду книг и пропаганду знаний. «Возникновению нового интереса у читателя может послужить …лишь то, что само интересно, содержательно, способно непосредственно обогатить его пусть небольшой частицей знаний, той искрой, из которой может разгореться настоящий интерес к теме, жанру или писателю». [5, c.9] Автор настаивает на том, что пропагандируя художественную литературу, нельзя забывать литературную критику, книги по литературоведению.

   Педагогическая задача рекомендательной библиографии – целенаправленное (кем и с какими целями) эстетическое восприятие художественного произведения, предварительная помощь в понимании, расширение интересов, содействие самообразованию. [5, c.17] С.А. Трубников говорит о том, что «…источники библиографической информации должны нести не только свернутую вторичную информацию, но и ту первичную информацию, без которой нередко новый интерес и возникнуть не может». [5, c.17]

   С.А. Трубников, опережая время, доказывает необходимость сознательного использования небиблиографических средств, целеустремленного расширения методов библиографического информирования, особенно с использованием средств массовой коммуникации (любая заметка, упоминание, телевизионная передача). Но даже в самых смелых мыслях он вряд ли смог бы представить те возможности, которые представляет для рекомендательной библиографии, для эстетического развития, для читательского роста современные информационные технологии, социальные сети.   

Об арсенале рекомендательной библиографии

  С.А. Трубников говорит о том, что «…работающие в области рекомендательной библиографии должны отчетливо понимать своеобразие ее задач и ее методические особенности, не скатываясь к примитивному пересказу произведений…» [5, с.19]. И представляет особый взгляд на арсенал рекомендательной библиографии, рассматривая его как инструмент социокультурного проектирования. В главу угла он ставит «педагогически» продуманную последовательность рекомендаций, рекомендательные характеристики, которые, говоря современным языком, создают информационную среду информального образования, самообразования, просвещения, эстетического наслаждения.  Изучая данный вопрос, С.А. Трубников раскрывает разнообразие форм рекомендательной характеристики и формулирует основной параметр её «качества» и целесообразности – соответствие рекомендательной характеристики специфике содержания и формы художественной литературы. [5, c.46]

   Сегодня дискурсивные поля, в центре которых лежат проблемы чтения художественной литературы, читательской активности, культурного и гуманитарного просвещения средствами рекомендательной библиографии, нередко демонстрируют энергичность неофитов, незнакомых с багажом «золотого века» рекомендательной библиографии или игнорирующих разработанность отечественной библиографической теорией и практикой инструментария. Нередко приходится слышать о том, что он носит чисто теоретический характер и не может быть реализован сотрудниками современной библиотеки ни в реальной, ни в электронной среде. Конец этой бесплодной дискуссии можно положить, только раскрыв книгу Станислава Алексеевича и прочитав своими глазами его конкретные и понятные рекомендации, специально разработанные для студентов заочной формы обучения (то есть для представителей практики).

   В первую очередь, автор обращает внимание, что необходимого эффекта достигает та рекомендательная характеристика, которая отражает три аспекта литературно-художественного произведения: специфику его содержания, специфику его формы, своеобразие его эстетического восприятия. К глубокому сожалению, усвоив главное правило – представить сюжет без «спойлера» (не разрушая авторскую интригу, не раскрывая преждевременно, «чем всё закончится», и не лишая читателя удовольствия) – большинство создателей рекомендательной библиографической характеристики ограничиваются именно сюжетом как ключевым параметром выбора художественного произведения. Они не забывают о том, что читатель ожидает не только сюжета, но и возможности получения эстетического наслаждения, возможности задуматься о значимых вещах, но проблема в том, что крайне сложно описать словами художественную форму, отразить специфику эстетического восприятия, представить диалектическое единство идеи и темы, пробудить интерес, раскрыть новое в тематике произведения. [5, с.54] Не случайно, ученица С.А. Трубникова Н.А.Сляднева, анализируя историю рекомендательной библиографии последнего десятилетия, обратила внимание на то, что принципиальным условием рекомендательной библиографии является компетентностный уровень библиографа и его личностные качества («величина души») [4].

   С.А. Трубников выявляет типичные ошибки библиографа: краткость, бедность, однообразие, схематичность аннотаций художественных произведений – то, что его научная школа, ученики его учеников и их ученики пытались исправить, разрабатывая новые инструменты на основе тех информационных технологий, которые ему не пришлось увидеть. [5]        

Актуальные задачи, которые ставит перед нами книга

     Главная задача, которую ставит перед нами книга С.А. Трубникова, - разработка новых инструментов рекомендательной библиографии, которые способны воплотить самые смелые идеи с помощью современных информационных технологий.

   Мы наблюдаем ситуацию, когда научно обоснованные методики, в которых каждая итерация сообразна цели, планируемому результату, заменены «домашними», эклектическими приёмами, не соотнесенными с системой «информация – потребитель» («книга – читатель»), тем более с её теоретическим осмыслением библиотековедением, библиографоведением и книговедением.   Сегодняшний день – интуитивный, творческий поиск новых инструментов либо дань моде, когда погоня за новой формой приоритетнее результата, достижимого социального эффекта.

   Мы сказали «волшебное слово» «буктрейлер», которое стало, как манок, притягательным, но не нашлось тех, кто бы научно обоснованно и методично разработал, каким должна быть эта новая форма рекомендательной характеристики, чтобы достичь самых тонких материй личности читателя. Видео-форматы рекомендательной библиографии требуют смены канонов. Создавая буктрейлер, необходимо сценарное мастерство, кинодраматургия, подчинённое особым целям. Здесь мало овладеть технологией, необходимо «ухватить» образ, смоделировать эмоциональное состояние, эстетическое своеобразие текста, формы, которые мы пытаемся передать с помощью иной знаковой системы. В новом формате рекомендательной библиографической характеристики мы отходим от языковых конструкций, в которых есть стремление к однозначности, к многослойности и ассоциативности не только ожидания, но и предложения, сделанного с помощью символического ряда, цвета, звукового ряда, отражающих те три аспекта художественного произведения, о которых пишет С.А. Трубников.

   К глубокому сожалению, мы вынуждены констатировать, что в профессиональной среде мы нередко встречаем специалистов, не понимающих сущность библиографической работы, руководства чтением, не дифференцирующих библиографическую деятельность и каталогизацию. Он не видят разницу между поисковым образом запроса и поисковым образом документа, форматом представления метаданных и рекомендательной библиографической характеристикой, информационным обеспечением специалиста и неспециалиста, профессиональной и непрофессиональной деятельности, не ощущают специфику свободного поиска и выбора произведения художественной литературы, музыкального произведения, художественного кинофильма. Формирование комплексного ресурса на основе интегрированных коммуникаций не может быть воплощено современной библиотекой, ориентирующейся не на социальную потребность, а на формальные критерии эффективности, которые до сих пор не учитывают то, что для библиотеки фундаментально и неизменно в эпоху любых информационных коммуникаций.      

   Причина и в том, что немногие понимают единство теоретического фундамента инструментов рекомендательной библиографии, их высокой значимости для цифровой эпохи. Именно сегодня новыми информационно-коммуникативными форматами можно воплотить то, что заложено С.А. Трубниковым, его единомышленниками, учениками, то, что есть в их работах как предчувствие, как ожидание новых возможностей для реализации того, что востребовано природой чтения. Главный урок, который мы выносим из книги С.А. Трубникова: рекомендательная библиография может быть только для человека, а планируемые результаты данного вида деятельности не могут быть вписаны в формализованные системы оценки эффективности, аналитики социокультурной сферы.

   Решение этих задач и проблем требуют учить будущих библиотекарей рекомендательной библиографии, её простым и сложным, старым и новым инструментам, совершенствовать содержанию и методику преподавания рекомендательной библиографии в системе библиотечно-информационного образования.

То, что мы мечтаем изучать и проектировать

     Рекомендательная библиография развивается не только под влиянием информатизации. Социокультурная динамика определяет новые повседневные практики, ментальные модели, типовые модели поведения, и потребность в чтении, читательские практики требуют осмысления в русле этих явлений. Это позволяет добавлять в систему потребности в художественной литературе те, которые не могли быть озвучены С.А. Трубниковым в силу идеологических приоритетов прошедшей эпохи. Собирая по крупинкам то, что осталось за рамками опубликованного наследия, в языковых практиках, в памяти его учеников, можно увидеть предчувствие многих идей, явлений, которые нельзя было описать тезаурусом того времени.

Сегодня трудно представить, как в своих мыслях и в своих записях он называл ту разновидность потребности, которые я бы назвала «модным» словом «хюгге». Данное понятие активно используется для обозначения жизненной философии скандинавских повседневных практик – философии, позволяющей создать атмосферы покоя, тепла, дружелюбия, удовлетворения. Чтение в повседневных культурных практиках, с его особыми эстетическими механизмами, особым воздействием на внутренний мир – несомненно, часть философии хюгге [21]. Экстраполируя тенденции интеграции в библиотечный мир новых габитусов и типовых моделей поведения, могу предположить активное приложение данной философии преимущественно к организации библиотечного пространства. Это, безусловно, имеет право на существование, особенно в рамках формата «библиотека как третье место». Но если посмотреть на эту философию глазами С.А. Трубникова, пропустить её через многогранное понимание чтения как уникального и очень интимного процесса [17], можем ли мы говорить о том, что создаваемый антураж тепла и покоя, шуршание страниц, запах бумаги, удобство библиотечного кресла и «ласка плюшевого пледа» - главные условия получения удовольствия от книги, достижения умиротворения, творческой сопричастности? Хотим мы этого или нет, но удовольствие от простой и одновременной сложной радости свободного чтения приносит содержание книги, её язык, «информационное тепло». Вопрос только в том, как её найти в огромном море информации?  

   Говоря о перспективности таких исследований, мы хотим предложить каждому войти в Интернет и попробовать найти книгу или фильм под своё настроение, под погоду, под обстановку дома, под время суток. Под элементы повседневности, которые «делают» сегодняшний день нашего внутреннего мира, то неуловимое ощущение счастья, которое невозможно передать словами и которое создают основу для нашей социальной активности и успешности, для благоприятного климата в семье, для радости детства наших детей. Увы, сам поиск вызовет раздражение и отрицательные эмоции, связанные с непопаданием в поисковый образ, необходимостью излишних итераций в столкновении с законом экономии информационных усилий (потребитель не будет обращаться к поисковому инструменту, если само обращение создаёт большие трудности, чем отсутствие искомой информации [22]). Рекомендательная библиография в стиле хюгге – тот элемент инфраструктуры чтения, который востребован каждым из нас. Можно ли создать подобный инструмент, новую социально-информационную технологию, почти сказочно решающую задачу компенсаторности, ситуативного эскапизма, мотивированности создания нужного для отдыха и последующей активности состояния души, ощущения благополучия с помощью нужной книги? Наверное, да, если творчески использовать и развивать то, что нам оставил «золотой век» рекомендательной библиографии и Станислав Алексеевич Трубников.

   Новые задачи поставит сама жизнь, главное не проглядеть их. Не останавливаться на достигнутом и не бояться нового – то, что отличало и будет отличать его созданную С.А. Трубниковым научную школу.

 

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

1. Лопатина Н.В. Книжная культура информационного общества // Культура: теория и практика. Электронный научный журнал. – 2016. - № 5-6. Режим доступа: http://theoryofculture.ru/issues/69/898/. Дата обращения: 11.07.2018

2. Добрынина Н.Е. В защиту рекомендательной библиографии // Советская библиография. – 1990. - №5. – С.21-23

3. Дорохина С.В. Интернет-руководство чтением молодёжи как средство развития и поддержки чтения в информационном обществе: дис…канд.пед.наук. – М., 2014. – 198 с.

4. Лопатина Н.В. Информационно-библиотечные науки в Московском государственном институте культуры в 2014 году // Научные и технические библиотеки. – 2015. - №8. – С.31-40.

5. Трубников С.А. Литературная библиография как средство эстетического развития читателя: пособие по спецкурсу для студентов библиотечного факультета. – М., 1970. – 238 с.

6. Сляднева Н.А. Социально-информационные технологии в современном культурогенезе // Культура: теория и практика. Электронный научный журнал. – 2015. - №3. Режим доступа: http://theoryofculture.ru/issues/48/767/. Дата обращения: 01 июля 2018 г.

7. Социально-информационные технологии – феномен ХХI века: Материалы научной конференции. В 2 частях. – М.:МГУКИ, 2002.

8. Зубов Ю.С. Информатизация и информационная культура // Проблемы информационной культуры: сб.ст. – М., 1994. – С.6-11

9. Зубов Ю.С., Сляднева Н.А. Информатизация и информационная культура //Информационная культура личности: прошлое, настоящее, будущее: тезисы докладов Международной научной конференции, Краснодар-Новороссийск, 11-14 сент. 1996. -Краснодар, 1996. -С. 16-17

10. Сляднева Н.А. Информационная антропология нового мира: проблемы интеллектуальной эволюции человека информационной эпохи // Культура и образование в информационном обществе: Мат-лы междунар.конф.- Краснодар, 2003.- С.40-45.

11. Сляднева Н.А. Информационная цивилизация – проблемы социальной кибернетики и киберэтики// Ученые записки МГУКИ. – М., 2006. – С. 80-96.

12. Сляднева Н.А. Социально-кибернетические механизмы гомеостатического регулирования социума //Социальная философия и проблемы современного общества (Материалы «круглого стола»). Ч.1. – М.: МГУКИ, 2003.- С.49-56.

13. Hasan R. Text in systematic model //Current trends in text linguistic. - 1978.- № 4- P.229.

14. Зубов Ю.С. Библиотечно-библиографическое управление художественным развитием личности: (Теоретические основания): Дис…д-ра пед.наук. / ГБЛ. – М., 1988.

15. Зубов Ю.С. Библиография и художественное развитие личности. Москва, 1979. 142 с. 

16. Лопатина Н.В., Чазова С.А. Художественное развитие личности в информационном обществе: реабилитация библиографического знания// Вестник МГУКИ. – 2014. - №3. – С.144-149.

17. Мелентьева Ю.П. Общая теория чтения. – М., 2015. – 230 с.

18. Чубарьян О.С. Рекомендательная библиография и руководство чтением. - Москва : [б. и.], [1965]. - 40 с.

19. Коршунов О.П. Книга – библиография – читатель // Советская библиография. – 1968. - №1. – С.

20. Лопатина Н.В. Создание компьютерного аналога рекомендательного библиографического пособия по художественной литературе: Вопросы теории и методологии: автореферат дис. ... кандидата педагогических наук : 05.25.03. – М., 1996.

21. Викинг Майк. Маленькая книга Hygge. Секрет датского счастья. – М.: КоЛибри, 2016. – 288 с.

22. Mooers C. N. Mooers' law, or why some retrieval systems are used and other are not //Amer. Doc. -1960. - vol. 11, N3.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ

Лопатина Наталья Викторовна - доктор педагогических наук, профессор, заведующий кафедрой библиотековедения и книговедения Московского государственного института культуры

lis.mgik@yandex.ru

К оглавлению выпуска